Времена и люди. Разговор с другом - [79]
— Только что лег…
Шавров прислушался.
— Войдите, товарищ Камышин! — крикнул он. — Что там случилось?
— Прошу меня извинить, товарищ генерал. По личному вопросу. Разрешите обратиться?
Шавров очень удивился. Час назад Камышин проводил его сюда и все хлопотал о ночевке, о бумаге, чернилах и рации и лично проверил связь. Они вместе поужинали, и Камышин, кажется, не чувствовал никакой необходимости в разговоре по личному вопросу.
Шавров взглянул на командира полка. Тот был очень бледен. Какой-то мрачно-решительный взгляд. Как будто бы человек перед тем, как прийти, долго мучился.
— Я виноват, товарищ генерал, что так поздно, но…
— Снимайте шинель и садитесь, — коротко сказал Шавров и отослал ординарца.
Он несколько раз прошелся по комнате, искоса поглядывая на командира полка, который никак не мог расстегнуть шинель. Шавров давно знал Камышина, еще по довоенным временам, и симпатизировал ему. Он был знаком с женой Камышина, знал и о сыне-студенте, который подавал такие большие надежды. Командир полка был известен как человек положительный, спокойный, и его бледное лицо и сверкающие глаза удивили Шаврова. Он усадил Камышина и спросил участливо:
— Что-нибудь дома случилось? Кто вас может заменить на учениях?
— Нет, дома у меня все благополучно… Совершенно благополучно, — ответил Камышин, как показалось Шаврову, несколько поспешно. — Я не за этим…. Я… У меня… у меня на душе тяжесть, большая тяжесть.
— Вы не торопитесь, пожалуйста, соберитесь спокойно с мыслями.
— Нет, я… прямо. Вы разрешите — я лучше прямо. Несколько дней назад один мой подчиненный, он… В общем, один офицер в моем полку написал статью. Так… некоторые вопросы. Он дал мне прочесть и просил совета, так сказать консультации, просил, чтобы пока что ознакомился только я. И вот эту его статью командир дивизии, командир нашей дивизии… Словом, эта статья находится теперь у генерал-майора Бельского.
У Шаврова весь сон пропал. Он еще ничего не знал, он только предполагал, что есть что-то, чего он не знает, что есть какая-то правда, которую ему необходимо добыть, и был очень заинтересован.
— Вы что же, передали командиру дивизии для прочтения? — спросил Шавров.
— Не совсем так, товарищ генерал. Командир дивизии увидел рукопись у меня, заинтересовался и взял…
— То есть генерал Бельский попросил дать ему почитать статью и вы ему отдали. Так?
— Да, в общем так… Мое положение в таком случае…
— Ну, вы очень щепетильны, Камышин, — весело сказал Шавров. — Ничего особенного не произошло. Командир дивизии прочтет и вернет вам рукопись и свои замечания. Что же касается вашего офицера, так ведь для него даже лучше: две консультации. Не правда ли? Нет, вы тут ни в чем не виноваты, — с веселым оживлением продолжал Шавров. — Вызовите этого офицера, объясните все как было, и он вам только спасибо скажет.
— Нет, — ответил Камышин, — за это он мне спасибо не скажет.
— Вот как! Но почему? Я вас не понимаю…
— Статья эта затрагивает вопросы, которые генерал Бельский не считает нужным поднимать или дискутировать, тем более в печати. Поэтому… — он замялся.
— Ну-с? — спросил Шавров.
— Что, товарищ генерал-лейтенант?
— Я жду. Какие же это вопросы, давно решенные и совсем не дискуссионные?
Камышин помолчал с минуту. Потом, не глядя на Шаврова, тихо сказал:
— Новинская операция, товарищ генерал-лейтенант.
— Новинская? — переспросил Шавров. — Что же доказывает ваш подчиненный, что такой операции вообще не было?
— Что вы, товарищ генерал-лейтенант. Просто в этой статье он делает разбор некоторых недостатков. Его точка зрения такая, что некоторая задержка, возможно, зависела…
— «Некоторая задержка», «возможно»… — негромко повторил Шавров. — Так это и есть точка зрения вашего офицера?
— Да, да, — подтвердил Камышин, не замечая иронии. — Комбат Федоров однажды уже… словом, осенью, на учениях, генерал Бельский был им очень недоволен…
— Я об этом слышу впервые, — сухо заметил Шавров.
— И другой раз, на теоретической конференции, командир дивизии снова был очень недоволен этим офицером…
«Как же могло случиться, что вот именно этого-то я и не знаю?» — с горечью подумал Шавров и спросил:
— В чем же была вина Федорова на этой конференции?
— Тут, собственно, не о виновности речь, товарищ генерал-лейтенант. Майор Федоров взял вопросы взаимодействия пехоты с танками и артиллерией и показал… Это вызвало недовольство генерал-майора Бельского и суровый ответ…
— На этом бы и конец, а он взял да и статью написал, так?
— Так, товарищ генерал-лейтенант. И меня угнетает, что статья эта, помимо воли автора, через меня и, следовательно, по моей вине, попала к командиру дивизии, который, как я это понимаю, настроен против.
Шавров внимательно взглянул на Камышина. Для него было несомненно, что тот глубоко страдает. Но странное, противоречивое чувство владело Шавровым. Он, конечно, догадывался, что Бельский был груб и оскорбил командира полка, и в то же время Шавров как-то не доверял переживаниям Камышина. Он вдруг вспомнил, как когда-то, кажется в самом начале двадцатых годов, группа делегатов окружной конференции была приглашена на место Курской аномалии. Шавров испытывал тогда чувство, подобное нынешнему, увидев, что стрелка компаса, которой он верил безусловно, на его глазах проделывает черт знает какие кульбиты.
Новый роман Александра Розена «Прения сторон» посвящен теме нравственного возрождения человека, его призванию и ставит перед читателем целый ряд важных остросовременных проблем.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.
Александр Розен — автор многих повестей и рассказов о Советской Армии. Некоторые из них, написанные во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы, собраны в настоящей книге. В рассказах А. Розена раскрывается душевная красота советских воинов («Военный врач», «Легенда о пулковском тополе»), их глубокая вера в победу и несокрушимую мощь советского оружия. С большим мастерством автор отобразил совершенствование военного искусства советских офицеров («Фигурная роща»), передал динамику наступательного боя, показал громадную силу боевых традиций советских воинов («Полк продолжает путь»)
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.