Времён крутая соль [сборник] - [16]
2006
«Тёмен век и день жесток …»
Тёмен век и день жесток,
И в грядущем смутно,
И какой отпущен срок —
Мыслишь поминутно.
Не суметь, не завершить,
Не минуть износа,
И последнего решить
Не успеть вопроса…
Но шептать от А до Я,
Не забыв ни строчки,
Чувствуя плечом края
Смертной одиночки…
2005
«Во сне мне снились зеркала …»
Во сне мне снились зеркала,
Моё мелькало отраженье
Получужое. Ночь плыла
Почти неслышно, без движенья.
Едва себя я узнавал
Как будто нехотя, прощально,
Ныряя в сумрачный овал
Безмерной глубины зеркальной.
Не убывала тишина,
Рассказывая небылицы
Про тёмные причуды сна
И про зеркал ночные лица.
2009
«Я вброд переходил Неву …»
Я вброд переходил Неву,
Что невозможно наяву,
Но было так на явь похоже,
И так темна была вода,
И я неведомо куда
Брёл, как калика перехожий.
И этот сон я сберегу —
Там, вдалеке, на берегу
Недвижно мать моя стояла,
Объятий нам не разомкнуть…
Темна вода, неведом путь.
Сон, явь… Но разницы так мало.
2009
«Оттого настигает тоска …»
Оттого настигает тоска,
Что на миг оставляет терпенье.
И привычно заводит строка
В дебри смуты, во мглу запустенья.
Там к свиданью готовы давно
Волны Стикса с тяжёлым их гулом,
Тени смертных, нырнувших на дно,
Там бессменным стоят караулом.
И обратных не сыщешь дорог.
Тёмен страх, и жесток, и нахрапист…
Боже! Если бы только помог
Ямб иль дактиль, хорей иль анапест…
2009
«Который год в снегах плутаю …»
Который год в снегах плутаю —
Кого ищу? Чего хочу?
Блеснет весна — на солнце таю
И вместе с осенью шепчу.
Как будто сквозь меня проходит
Земных времён круговорот —
То мечется и колобродит,
То остановится вот-вот.
2012
«Жизнь-дублёр пролетает во снах …»
Жизнь-дублёр пролетает во снах,
Никогда на замену не выйдет,
А умру, и посмертный мой прах
Никогда уже снов не увидит.
Плоть Вселенной приникнет к нему,
И пространств, и времён средоточье.
Поплывёт он в безвестную тьму,
Что во снах моих вижу воочью.
2009
«Всё больше тех на том краю …»
Всё больше тех на том краю,
Уму непостижимом,
С землёй сроднивших плоть свою,
Ушедших в небо дымом.
Строкой ищу ваш тайный свет
И памятью заветной,
Кричу отчаянно вам вслед,
Хоть знаю — безответно.
2007
«И от зимы, и от весны …»
И от зимы, и от весны
Всё больше бед, всё меньше проку,
Сквозь полуявь, сквозь полусны
Я к своему спешу истоку.
И вновь воссоздаю себя
В той суетной знакомой смуте,
Где ненавидя и любя,
Искал судьбы своей и сути.
А век катил, как снежный ком,
Наращивая обороты,
И в гуле грозном и глухом
Мне слышалось: «Зачем ты? Кто ты?»
2010
«Сердцем чувствую помертвелым …»
Сердцем чувствую помертвелым,
Замирая, едва дыша,
Как душа расстаётся с телом,
Расстаётся с телом душа.
Удержать бы её, да где там,
Сил нет пальцем пошевельнуть,
Час прощания с белым светом,
Не избыть его, не минуть.
В смертном мраке охолоделом,
Над вселенскою пустотой,
О, как страшно остаться телом,
Оболочкой навек пустой.
1968
«О, бедная моя строка …»
О, бедная моя строка,
Ведя подсчёт моих печалей,
Была ты на подъем легка.
С тобой играли мы вначале,
Но нынче кончилась игра,
И жить, и умирать пора
Взаправду. Тут не до расчёта,
И не до росчерка пера.
Ну что, небось, примолкла?
То-то.
2008
«Как странно на свете …»
Как странно на свете —
Чем старость сильней,
Тем каждой примете
Прощальнее с ней.
Прощальней, причальней
К иным берегам,
Чей зов всё печальней
Твержу по слогам.
2007
«И не вспомнить и не забыть …»
И не вспомнить и не забыть,
И никак не определиться,
О, печаль вековая — быть,
О, невнятный страх — не родиться!
Плач младенца, сон старика,
А меж ними полёт и бездна,
Катит волны времён река,
Помощь тонущим бесполезна.
2008
«От ночи медленной и тёмной …»
От ночи медленной и тёмной
Душой и телом отходя,
Бред сновидений неуёмный
Забыв, за ним не уследя,
С чем вьяве сталкиваюсь снова,
Кто скажет, свет зажжёт во мгле?
Но нет ни образа, ни слова,
Ни на небе, ни на земле.
2012
«О чём бы век ни бормотал …»
О чём бы век ни бормотал —
Прислушиваюсь с недоверьем,
Давно дивиться перестал
Его чужим павлиньим перьям.
Вороньей хитрости примет,
Вороньей воровской повадки
Ему не скрыть и тыщу лет,
Хоть люди на обман и падки.
2010
«Совопросник века зоркий …»
Совопросник века зоркий,
С ним не ищущий родства —
Сильных мира отговорки
Разбиваю на слова.
Всё на выкрике, на нерве,
Будто гонятся за мной,
И ползут, ползут, как черви,
Обвивая шар земной.
2009
«Душа давно изнемогла …»
Душа давно изнемогла,
И с каждым днём и с каждой ночью
Темней прошедших лет зола,
Смутней — грядущих многоточье.
Не отогнать, не побороть
Предчувствий, снов, слепой тревоги.
Дух вырвется, сорвётся плоть,
Страх смерти станет на пороге.
Вот тут-то строчку бормоча.
И догадаться б наконец-то,
Твоя стезя, а нет — так чья —
Сквозь многоточие до текста?
2009
«Поезд вновь увозит в никуда …»
Поезд вновь увозит в никуда,
И поглядывают косо, вчуже
На меня попутчики, всегда
Присказку твердя одну и ту же:
«Не доехать, не добраться нам.
Ночь кругом и машинист-незнайка»
Я уже давно почуял сам –
Может быть, и правда эта байка?
Всё темней, прощальней за окном,
Знать — не знаешь — поздно или рано,
И не выйти, не вернуться в дом,
Нету в этом поезде стоп-крана.
2012
«Бери, былое, за живое …»
Бери, былое, за живое,
И память правду-матку режь,
Но небо, небо голубое,
Голубизной меня утешь.
Быть может, пропадут безвестно
«Горесть неизреченная» — одиннадцатая книга поэта Анатолия Бергера и вторая книга его жены — театроведа и журналиста Елены Фроловой. 15 мая 1959 года, через три месяца после свадьбы Бергер был арестован и осуждён за свои произведения по статье 70 УК РСФСР на 4 года лагеря и 2 ссылки. В этой книге нашёл отражение «личный ГУЛАГ» поэта — рассказы и воспоминания о подавлении в стране всего живого и науке выживания. Судьбы, судьбы. Солагерники, грузчики из сибирского посёлка Курагино. Живыми мазками на страницах запечатлены картины детства и юности, жизнь после срока, с новым «сроком» — запретом на печатание.
Первая книга Анатолия Бергера «Подсудимые песни» вышла в 1990 году. До перестройки имя поэта, осужденного в 1969 году за свои произведения по статье 70 УК РСФСР (за антисоветскую пропаганду и агитацию), было под запретом. «Продрогшие созвездия» — двенадцатая книга Бергера. Здесь избранные стихи — начиная с шестидесятых годов и до наших дней (по десятилетьям), проза — рассказы, воспоминания, маленькая повесть «Стрелы огненные» о любви Владислава Ходасевича и Нины Берберовой, «Внезапные заметки». Пьесы — «Моралите об Орфее» написана в 1968 году, действие в ней перенесено из античности в средние века, где певца, естественно, арестовали, а кэгэбисты шестидесятых годов двадцатого столетия сочли это аллюзией на наши дни и, также естественно, включили «Моралите» в «состав преступления», вторая пьеса «Посмертная ремарка» написана уже в девяностые, в ней поэт, рассматривая версию об авторстве шекспировских произведений, подымает навсегда злободневную тему — об авторстве и самозванстве.
«Состав преступления» — девятая книга поэта Анатолия Бергера. В ней собрана его проза — о тюрьме, лагерях, этапе, сибирской ссылке конца шестидесятых-семидесятых годов прошлого века, о пути, которым довелось пройти: в 1969 году за свои произведения Анатолий Бергер был осужден по статье 70 УК РСФСР за антисоветскую агитацию и пропаганду на 4 года лагеря и 2 года ссылки. Воспоминания поэта дополняют мемуары его жены — журналиста и театроведа Елены Фроловой по другую сторону колючей проволоки.
«…Стихи Бергера разнообразны и по «состоянию минуты», и по тематике. Нет болезненного сосредоточения души на обиде — чувства поэта на воле. Об этом говорят многочисленные пейзажи, видения прошлых веков, лирические моменты. Постоянна — молитва о России, стране тиранов и мучеников, стране векового «гордого терпения» и мужественного противления временщикам. 6 лет неволи — утрат и сожалений не перечесть. Но благо тому, кто собственным страданием причастился Страданию Родины…».