Вредина, маг и обряд, пошедший не так! - [46]

Эдинброг стал ме-е-е-едленно, по миллиметру в три секунды, двигаться вперед. Когда их разделяло уже всего ничего, парень вдруг крикнул заклятье и бросился на цветок, как кошка. Тот попробовал улепетнуть, втянувшись в землю, но Артур ее заморозил своим колдовством.

Тогда цветок, ничтоже сумняшеся, сам себя оторвал от корней (ничоси!!) и стремительно полетел мимо меня вбок, явно намереваясь нырнуть в почву чуть дальше, за пределами льдины. Но студент оказался быстрее: кинулся вперед и схлопнул его в ладонях, сопроводив очередным заклятьем.

Правда, для этого Артуру пришлось напрыгнуть на меня — откатиться я успела ровно на пол-оборота и теперь тихонечко сипела под его весом.

— Поймал? — проворчала я глухо.

Мой нос был расплющен о грудь Эдинброга. Артур осторожно приподнялся на локтях, чуть сполз в обратном направлении, тем самым уровняв нашу вертикаль, и триумфально потряс кулаком:

— Поймал!

Ох уж эти его фантастические глаза — то ли мед, то ли кофе, то ли коньяк… Я снова зависла, глядя на них. Ну что ж такое-то.

Моргай, Артур. Пожалуйста, моргай, я так не люблю гипнозы…

Но он тоже выпал куда-то из привычной обоймы времени. Задорная улыбка победителя на его лице сменились каким-то задумчивым выражением, может, немного грустным, немного мечтательным, как бы размышляющим: пора? Не пора?

«Пора», — подумала я. И он, будто услышав, потянулся ко мне.

Танцевал ночной ветер и шумел камыш, в кулаке Эдинброга туманный колокольчик превращался в волшебные лепестки.

Ближе, еще ближе…

Я замерла, когда Артур слегка — почти невесомо, хотя и невероятно приятно — коснулся моих губ своими теплыми губами, пахнущими цветочной пыльцой и кофе.

Не успела я так же осторожно ответить, как он проскользил вдоль моей щеки, отмечая свой путь пунктиром легчайших, трепетных касаний, от которых все внутри у меня замирало и рушилось каскадами огненых искр.

Черт, а он умеет распалить… Даже такой мелочью.

Эдинброг дотянулся до моего уха, прикусил мочку. Слушая его размеренное, как у ночного хищника, дыхание, я запустила пальцы ему в волосы, мечтая их взъерошить, но… Артур вдруг жестко и быстро перехватил мои руки.

— Вилка, — шепнул он мне в ухо. — Подожди. Позади тебя стоит фейри. Из тех самых. Чучельник.

…Мне будто душу бейсбольной битой из тела выбили, когда до меня дошло.

Я ничего не ответила, но сердце мое подпрыгнуло так яростно, что Артур еще раз коснулся губами моего виска — очень нежно, успокаивающе, все будет хорошо, доверься мне.

А потом продолжил на ушко таким же интимным и все же приказным шепотом:

— Он пока наблюдает. Мне нужно подготовить заклятье. После третьего поцелуя — беги. И не оглядывайся. Что бы ни случилось.

— Но…

— Никаких но, — он крепко сжал мои задрожавшие пальцы.

И такой же сумасшедшей дорожкой нежных касаний вернулся к моим губам.

Глава 35. Идеальный целовальщик

Я ожидала, что не почувствую ни один из означенных поцелуев, потому что буду слишком увлечена слушаньем шорохов и посвистов летней ночи — попытками угадать в них присутствие фейри.

Однако нет!

Уж не знаю, что за боевое плетение готовил там Эдинброг, но колдовство не помешало ему оказаться невероятным, потрясающим, идеально подходящим мне целовальщиком.

Я отсчитала необходимые три раза с трудом, потому что поцелуи были долгие и сопровождались активным катанием по траве. Либо Артур пытался в процессе уточнить диспозицию противника, либо тоже просто увлекся — он то обводил мое лицо нежным касанием, то крепко обхватывал за шею, то царапал ключицы… Восторженные мурашки группой фанаток сопровождали каждое его движение. Примятая нами трава расправлялись и шуршала, как помпоны чирлидерш, а луна светила стадионном прожектором.

В какой-то момент я тоже увидела фейри. Краем глаза: высокий, удлиненный силуэт, нездешно-тонкий, с длинными золотыми волосами и прозрачной кожей. Я не поняла, мужчина это или женщина. Наверное все-таки мужчина, хотя больше всего фигура напомнила Офелию на полотнах прерафаэлитов. И только ножи, зажатые в изящных пальцах, подсказывали — персонаж недобрый.

Но пока что фейри не нападал. Склонив голову, он с жадным интересом смотрел за увлеченными людишкиными кувырками… Фейри-вуайерист. С ума сойти.

И вот он третий поцелуй.

Мы переглянулись (и не то чтобы на таком расстоянии это оказалось легко). Глаза у Эдинброга были серьезные, отчаянные, но подернутые звездной дымкой влечения. Мои, наверное, казались совсем поехавши-томными.

На прощанье, прежде чем отстраниться, Артур осторожно вложил мне в руку пойманный нами цветок… И тотчас ночь потеряла всю свою тишину и благость.

Эдинброг, оттолкнувшись от земли, вскочил на ноги, на ходу швыряя в фейри какое-то сложное геометрично-трехмерное заклинание. Чучельник, не ожидавший подвоха, взвизгнул высоким тонким голоском, но успел… превратиться в разноцветное облако бабочек. Они легко пролетели сквозь грани колдовской решетки и собрались в фейри вновь — уже на несколько шагов ближе к Эдинброгу.

Артур швырнул еще заклинание…

Мне показалось, что лучше будет, если я останусь и помогу. Я же все-таки фамильяр, нет? Но Эдинброг рявкнул еще раз:

— БЕГИ!