Вред любви очевиден - [39]

Федя берёт пачку с рассеянной улыбкой. Оглядывает присутствующих.

– Забавно, да? Был такой дурачок, играл в революцию, а тут к нему мамаша приехала – сынок, вот тебе весь мир и коньки в придачу.

При слове «весь мир» Браун приходит в сознание.

– Весь Мир – к высшей мере! – хрипит он.

– Дора, где Дора! – кричит Варя. Старик опять выключается.

– Деньги… – продолжает Федя, вороша пачку. – Интересные бумажки… Всё можно купить. Человеческую душу можно купить!

– Да вот дерьма-то – ваши души, – говорит Космонавтов. – Хватит с меня, накупил сволочей.

– Спасибо, мамочка. Какая ты у меня шустрая. Не стала ждать ответных чувств. Сразу – пачку в руки. Дескать, виновата – плачу. Ну, что ж – это ведь моя пачка? Я могу с этим делать что хочу?

– Конечно, твоя, Феденька, – отвечает Клара.

– О’кей.

Федя подходит к окну, которое открыто по жаре, и резко швыряет на улицу пачку евро.

– А! – выдыхает Гуля. – Выбросил на фиг!

– Ты что? – кричит Лера. – Ты что, Федька?

Она бежит к окну, отталкивает Федю, смотрит вниз.

Между тем внизу, по пустынной Коломенской улице, шли в это время Эльвира и Юра.

– Сейчас уже, недолго осталось, – утешает девочку Юра. – Доползём – сразу спать.

В это время сверху посыпались бумажки. Прямо детям на головы.

– Эй, вы там чего? – удивился Юра. – Бумагу бросают.

Эльвира взяла бумажку, изменилась в лице. – Быстро собирай, дурак, быстро и бежим…

Дети мигом собирают почти все деньги и мчатся прочь.

– Сумасшедший! – орёт Клара. – Русский сумасшедший!

Клара, Лера и Гуля бегут на улицу. Варя и Космонавтов остаются.

– Сильно, – говорит Космонавтов. – Старый трюк, но эффект тот же.

Варя смотрит на Федю потрясённо.

– Фёдор, таких людей, как вы… таких не бывает. Я… можно, я буду служить вам?

– Побежали… – смеётся Федя. – Все побежали… Чёртовы куклы…

– Я знаю, – продолжает Варя, – я не могу вам понравиться так сразу, с первого взгляда. Но я, если постараюсь, стану очень полезным человеком для вас. Мне не нужно много внимания, и я ничем не помешаю вам…

– Федя, – мурлычет Космонавтов. – Обрати внимание на девушку. Она дело говорит.

– А тебе что, – спрашивает Варю Федя, – деньги не нужны?

– Очень нужны. Только свои, а не чужие. И бегать я за ними не буду.

– Ну, что я тебе могу предложить? – размышляет Фёдор. – Приходи к нам. Посмотрим, какой из тебя товарищ. Вроде инстинкты у тебя правильные…

Вваливаются Клара, Лера и Гуля. У Клары в руках несколько бумажек.

– Три тысячи выкинул! – стонет Гуля. – Без четырёхсот. Королевский бросок!

– Дети какие-то метнулись как молнии – не догнать, – объясняет Лера.

– Федя, зачем это? – убито спрашивает Клара. – Не хочешь – не бери, а что это за жесты такие дикие?

– Дикие? Возражаю! – вмешивается Космонавтов. – Чувствуется явный признак культуры! Мастер Достоевский, как и следовало ожидать.

– При чём тут Достоевский? – сердится Клара.

– При чём в России Достоевский? – удивляется Космонавтов. – Глупая какая женщина. Это вы в России ни при чём, а Достоевский тут – при всём!

Эльвира и Юра мчатся проходными дворами, забегают в пустынный угол.

Эльвира берёт у Юры деньги, считает.

– Две шестьсот, ё-моё! – хохочет она. – Ты что, темнота? Это евро. Крутые деньги, круче доллара.

– Я знаю, – говорит Юра. – Я их просто в лицо не видел никогда. Слушай, они, может, ненастоящие?

– Может, и ненастоящие. Но очень похожи. Ладно, завтра проверим. Представляешь, а вдруг настоящие? По тыще триста на нос!

– Стрёмно как-то. Из окна бросили…

– А нам что? Мы шли себе, никого не трогали. На нас упало!

– Там тётки выскочили, видела?

– Видела. Ты как хочешь, русский, а я своих не отдам. Нормальные люди будут деньги в окно кидать?

– Может, случайно уронили?

– Это как это? Не выдумывай. Повезло – так повезло… Знаешь, такая в жизни есть лошадка – то везёт, то не везёт?

– Знаю, – смеётся Юра.

– Ну вот, эта лошадка сегодня нас с тобой везёт. Так надо ехать!

Прояснился дед Иеремия и с удивлением озирается кругом.

– Господа? – спрашивает он удивлённо. – В столь ранний час?

– Час поздний, дед, – отвечает Федя. – Пора по домам.

– Федя, что ты решил? – спрашивает Клара.

– Вообще-то женщина сделала первый взнос в семейную жизнь, – замечает Космонавтов. – Ты мог бы с ней и поговорить. За три-то тыщи. Прямо золотой у вас мальчик, Клара Петровна!

– Это кто? – осведомился Браун.

– Сами не знаем, – отвечает Лера. – Сначала я его на улице нашла. А потом он к нам прилип и не отстаёт.

– Вон из квартиры, – приказывает Браун.

– Эх, господин Браун, товарищ Иеремия… Уж вам ли меня не знать…

– А я тебя узнал. Тебе тут делать нечего – мы без тебя справимся.

– Это я не сомневаюсь, что вы справитесь. Я и не собирался с вами возиться. Я вот буквально шёл мимо по своим делам и сунул к вам нос единственно из любопытства. Ну, что можно сказать в итоге? Россия в своём репертуаре. По-прежнему довольно грязно, по-прежнему умники в дураках, однако… живенько тут у вас. Пару недель провести можно… Я раскланиваюсь. Дико извиняюсь. Лера-Нулера, предлагаю пойти со мной. Я меняю стиль – не волнуйтесь. Кусачки больше не понадобятся…

– С тобой? – презрительно переспрашивает Лера и осекается. Космонавтов и в самом деле резко меняет стиль. Интересный мужчина, блестящий артист глядит на Леру насмешливыми умными глазами.