Вратарь и море - [37]

И вот мы уже мчим с ветерком. Но радоваться у меня не получалось. Здоровенный ком перекрывал горло, едва я разрешал себе подумать, что это моя лодка. Я ее не заслужил.

Когда мы выключили мотор и собрались удить рыбу, я набрал воздуху и сказал:

– Лена, прости, что…

Лена отмахнулась от меня.

– И ты прости и вообще…

Я криво улыбнулся, но чувствовал, что вопрос не исчерпан. Он не такой легкий.

– Просто иногда я хочу побыть и с другими людьми тоже, – сказал я.

Лена вздохнула.

– Не вопрос. Ты ничего не понял, что ли?

Видимо, нет, подумал я – и с удивлением осознал, что опять раздражаюсь на Лену.

– Я сама не готова тусить только с тобой все время, – сказала она. – Такое испытание не каждый выдержит, – добавила она и засмеялась.

Я стал выбирать из воды свою леску. Какая эта Лена все-таки…

Мы надолго замолчали. Потом она сделала глубокий вдох и припечатала:

– Дело в том, Трилле, что вообще-то многим людям удается влюбиться, но не стать из-за этого идиотом.

– Влюбиться? – переспросил я. – Я не влюбился.

– Просто стал идиотом? Ни с того ни с сего?

– Не понял…

– А жаль, потому что я могла бы и помочь. Представь себе.

– Помочь мне?

– Да. Неужели ты не понимаешь, что это идиотизм – играть на пианино, которое ты ненавидишь? Или зависать на пристани, как полный придурок? Ты думаешь, девчонки на такое клюют? Ага, раз клюют, два плюют.

– Но…

– Если у этой Биргитты есть хоть капля мозгов, в чем я уже стала сомневаться, но предположим… то она не может не видеть, что ты лучше их всех.

– Чего?..

Лена не ответила. Стряхнула грязь со штанов и вздохнула.

– К тому же я уверена, что для твоей психики было бы спасением играть на барабанах, – закончила она.

– Ты больная на всю голову.

– И тебе не хворать, – Лена улыбнулась той своей улыбкой, от которой камни расцветают.

Меня вдруг отпустило, и я засмеялся. Лена смерила меня теплым соседско-дружеским взглядом, а потом не выдержала и тоже захохотала.

Мы смеялись как ненормальные. Мы чуть не лопнули – оба.

А когда нам все-таки удалось успокоиться, мы закинули лески в воду. Ставрида пришла во фьорд, так что вскоре вода вокруг лодки уже вовсю пузырилась и бурлила.

Накануне, когда мы вернулись с Коббхолмена, я пошел в лодочный сарай. Там в правильном порядке были развешаны сети и переметы. С тех пор как дед повредил руку, ими не пользовались. На чердаке в ящике валялся разодранный перемет на палтуса. Я стащил его вниз, зажег лампочку над дедовой табуреткой и допоздна латал и чинил снасть. Уходя, положил готовый к использованию перемет обратно в ящик. Только приличной наживки не хватало.

Теперь мы с Леной эту проблему решили. Лохань между нами заполнилась ставридой. Ее хватило бы для наживки на много переметов.

– Думаешь, уговорим деда сходить за рыбой в выходные? – спросил я Лену.

Она пожала плечами и вдруг посерьезнела.

– Он ведь выходил в море вчера, – сказал я менее уверенно.

Лена бросила на меня быстрый взгляд.

– В чем дело? – спросил я наконец.

– Мне кажется, Ларс побоится. Он считает, что не справится с сетью, у него рука и вообще… Он постарел, Трилле, – добавила она.

В груди как будто стена обрушилась. Чего деду бояться? Я вспомнил огромного палтуса и залитую кровищей палубу. Посмотрел на берег – во дворе перед домом стоял дед. Здоровой рукой он катал коляску с Ингер взад-вперед, а сам косился в нашу сторону.

Скажи – кто?

– Я подумываю пойти на матч после обеда, – сказал я Лене, когда мы пришвартовали лодку, привязали ее к тумбам и разобрались с рыбой.

Ребята из класса играли сегодня первый матч сезона. Кай-Томми нам все уши прожужжал. Против них будет команда из города, которая в прошлом году победила в чемпионате за полным превосходством. Но наши всю зиму тренировались, много, систематично и с дальним прицелом, так что в этом сезоне они всех сделают, уверен Кай-Томми. Они выиграют чемпионат! Я знал, что Биргитта собирается пойти за них болеть.

– Наверняка будет здорово, – сказала Лена и взялась за ручку со своей стороны лохани, – но у меня тренировка.

И она действительно умчалась на велосипеде, а я отправился на матч. Я провожал ее взглядом, и внутри разлилось тепло, так давно не было. Лена Лид, моя соседка и друг. Второй такой нет наверняка.

На стадионе я увидел Акселя с Эллисив и подошел к их трибуне.

– Теперь я твердо могу сказать, что у меня есть девушка, – доложил Аксель.

Эллисив закатила глаза и подвинулась, чтобы я поместился.

Внизу на поле мои одноклассники разминались и бегали, чтобы разогреть мышцы. Я беспокойно стал выискивать глазами Биргитту. И совсем не сразу увидел ее на дальнем конце трибуны, одну.

Она удивленно подняла на меня глаза, когда я подошел.

– Привет, Трилле. Все прошло?

– Э-э?.. А-а! Да, голова быстро прошла. Праздник был хороший?

Она кивнула и посмотрела на поле. Кая-Томми, что ли, высматривает?

– Но грустный немножко.

– Грустный?

– Мы скоро уезжаем – домой в Амстердам.

Это она знала с самого начала, сказала Биргитта, но думала, что ничего страшного.

– Я помнила, как мне трудно было уезжать от Киши, и решила, что не буду заводить себе здесь друзей.

Я сел на скамейку рядом с ней.

– Но очень трудно сдержаться и не полюбить человека. Понимаешь?