Врата Вселенной - [25]

- Нужно его вытащить! - сказал Джон, повернувшись к Смиту.

- Нельзя, он сразу же захлебнется в собственной крови! - покачал головой психолог. - Пойду, поищу ему что-нибудь обезболивающее...

- Сэм, ты меня слышишь? - слезы текли по небритым щекам Гаррисона. Прости меня, что все так получилось! Я не должен был отправляться в этот проклятый полет. Если бы не я, вы все сейчас были бы живы!

- Не стоит, Джон! - пробормотал Уильяме. - Это было удивительное приключение и я не хотел бы его лишиться...

Кровь текла у него изо рта при каждом слове, которое давалось ему с неимоверным трудом.

- Мне жаль только одного... - усмехнулся офицер науки. - Что я так и не увижу развязки этой потрясающей комедии, где впервые главную роль исполняет не человек!

- Что ты хочешь этим сказать? - удивился Гаррисон.

- Это все он, Джон! - ответил ему Сэм. - Это его лукавые проделки... Мы сели на эту планету по его сигналу и теперь он изучает нас, как когда-то я изучал его...

- У тебя начался бред! - перебил его капитан. - Побереги свои силы, тебе сейчас лучше не разговаривать.

- Я в полном сознании, Джон! - прошептал Уильяме. - Как обидно умирать от пустяковой раны, когда весь корабль забит медицинским оборудованием.

- Помолчи, Сэм! - попросил его Гаррисон. - Джордж сейчас принесет что-нибудь обезболивающее, и тебе станет легче.

- Мы были несправедливы со Смитом! Прошу тебя, Джон, ради собственного блага, слушайся его! Он никогда не предложит ничего дурного. Я знаю твой идиотский характер: ты скорее умрешь, чем позволишь себе принять чужое решение! И все же, держись за него...

Глаза Уильямса застыли, уставившись немыми зрачками куда-то вдаль коридора, а из окровавленного рта донеслись лишь невнятные булькающие хрипы.

- Сэм! Нет! - закричал капитан, тряся его за плечи. - Не уходи! Я не могу потерять последнего друга...

Он поднял с пола автомат Фишера и вскочил на ноги. Его лицо горело от гнева, а скулы яростно дергались.

- Я убью тебя, кто бы ты ни был! - выкрикнул он в темную пустоту. - Я отомщу тебе за смерть своего экипажа, за предательство друга и за собственное бессилие перед лицом обстоятельств, всегда подвластных мне самому!

И он разрядил половину обоймы в даль коридора, превратив его в пылающий взрывами Ад...

* * *

- Как ты думаешь, сколько нам еще осталось жить? - устало спросил Гаррисон,' сидя на горячей палубе возле открытого люка, ведущего в шлюзовую камеру.

- Не знаю, капитан... - прошептал Смит.

- Меня зовут Джон!

- Я думаю, это зависит от нас самих, Джон! - произнес психолог. - От того, как мы относимся ко всему, что с нами происходит. От того, чего мы на самом деле хотим.

- А чего хочешь ты, Джордж? - поинтересовался капитан.

- Я хочу познать этот мир, не пытаясь найти в нем врагов и виновных в том, что с нами произошло. Именно в этом, Джон, наши с тобой взгляды полностью расходятся.

- А почему мы не можем уйти через тоннель в будущее и вернуться со всеми на Землю? - спросил ега Гаррисон.

- Я уже объяснял, но ты не придал этому значения, - тихо произнес психолог. - Мы нарушим пространственно-временные связи и, возможно, этот мир перестанет существовать вместе с крейсером "Северное сияние" и с его настоящим экипажем, который сейчас находится в далеком будущем.

- Ты все еще думаешь, что с ними теперь ничего не случится?

- Хотелось бы в это верить! - улыбнулся Смит. - Человеку всегда нужно верить в лучшее, иначе он потеряет себя самого.

- Красиво сказано, Джордж! - произнес капитан. - Но для такого пессимиста, как я, это не имеет ни малейшего значения.

- Ты сам сделал себя таким! Что-то в тебе сломалось и не дает покоя.

- А ты и правда большой спец по человеческим душам, Джордж! усмехнулся Гаррисон. - Я никогда и никому не рассказывал об этом... Но теперь - другое дело. Я могу излить тебе свою душу, - ты все равно унесешь мою исповедь в могилу!

- Как знать, капитан, как знать... - покачал головой Смит.

- Зови меня Джоном! И брось эту дурацкую манеру разговаривать со мной полунамеками!

- Хорошо, Джон! - произнес нараспев психолог. - Я открываю свое окно и готов выслушать тебя, сын мой!

- Спасибо, святой отец! - ничуть не смутившись, ответил ему капитан. Я грешен, святой отец, грешен своими корыстными помыслами...

- Мысли - еще не дела, сын мой! Только превращаясь в поступки, они могут вызвать радость или гнев божий!

- Я жутко ненавижу свою жену, так сильно, что готов уже бросить ее и начать вести жизнь холостяка, - проворчал Гаррисон. - Она стала настоящей мегерой, превратив мою жизнь в Ад!

- Ненависть - плохое чувство, сын мой. Облегчи свою душу перед Господом, и он поможет тебе в трудную минуту!

- Мы встретились с Бонни на вечеринке у общих знакомых двадцать три года назад, - начал свой рассказ капитан. - Я пригласил ее на танец, и она с радостью согласилась. Мы танцевали вместе целый вечер и оба были довольны друг другом... На следующий день я улетел в систему Альтаир созвездия Орла и вернулся только через три месяца. Когда я подошел к своему дому, то увидел ее сидевшей на моем крыльце. Она бросилась мне навстречу вся в слезах и заключила в свои нежные объятия. В ту ночь она осталась у меня, а на утро мне показалось, что до сегодняшнего дня я и понятия не имел, что такое настоящее счастье... Мы обвенчались через месяц. Я взял отпуск и увез ее на Мальту, где мы были неразлучны целых двадцать дней. Нам крупно повезло с погодой: дождь лил как из ведра, так что все это время мы провели в номере отеля, занимаясь любовью... Мы были безумно счастливы, но неожиданно пришла телеграмма из фирмы и мы вернулись домой. Через сутки я улетел, смущенный ее жалобным взглядом.... Прошло два года. У нас родилась дочь Элизабет, а я стал капитаном "Северного сияния"... Каждый раз, провожая меня в рейс, Бонни плакала о своей тяжкой женской участи. Мы уже не были так счастливы, как прежде, хотя между нами еще оставалось уважение друг к другу... Мы потеряли его, когда дочь подросла и перестала стесняться наших разговоров. Мы стали чужими друг другу, и это чувство все росло и крепло с каждым моим полетом. Наш маленький мир радости и счастья рухнул, придавив нас своими обломками... Любовь - это открытый бассейн, переполняющий твою душу, пока из него не вытащили пробку!