Врата времени - [46]

Хотя радость близкой встречи и занимала все его мысли, но все же не настолько, чтобы не заметить в толпе на носу парохода знакомое лицо. Он остановился, присмотрелся повнимательнее и потряс головой. Этого просто не могло быть! Но это было! Высокий, белокурый и по всем статьям свободный человек насмешливо улыбался ему. Раске. Немец кивнул, повернулся и пропал из виду. Ту Хокс озадаченно хмыкнул. Каким чудом Раске умудрился сбежать из-под ареста и оказался на борту парохода, доступ на который возможен лишь для избранных? Ну что ж, в конце концов сказал себе Ту Хокс, если уж Раске так ловок и удачлив, что сумел вырваться на свободу, пусть наслаждается ею, по крайней мере до поры до времени. Сейчас же единственное, чего он желал, — обнять Илмику.

И он сделал это, хотя и не в романтическом уединении — помимо Гилберта и Куазинда, в каюте оказались еще пятеро.

Пароход отчалил и со всей скоростью, какую только могли выжать натужно пыхтящие машины, взял курс к берегам Ирландии. Неуверенность и страх не отпускали пассажиров весь первый день: в любую минуту в небе могли появиться перкунианские самолеты, а набитый людьми пароход представлял собой слишком заманчивую цель для их бомб и пулеметов. Но на следующее утро спасительным пологом опустился туман, сквозь который расплывчатым пятном едва проглядывало солнце, и люди облегченно вздохнули, почувствовав себя в относительной безопасности. Густой туман сопровождал корабль до Дублинского порта, а город встретил их влажным ветром и мелким моросящим дождем. Гилберт отвел Илмику, Ту Хокса и Куазинда в дом одного из своих друзей, где они спокойно отдыхали до вечера. А вечером стало известно о новой напасти: разразилась эпидемия.

Повторялась история тридцатилетней давности, когда война тоже принесла с собой чуму и холеру. Непогребенные трупы, изнуряющий голод, жестокая зима, отсутствие элементарных удобств, грязь и набеги тысяч и тысяч вынырнувших откуда-то крыс снова вызвали из небытия черную смерть.

Обычно розовое и улыбающееся лицо Гилберта покрылось нездоровой бледностью, он больше не смеялся.

— Тогда умерли мои родители, трое братьев и сестра. Тетка увезла меня в Исландию, надеясь спастись от заразы, но болезнь оказалась проворней, и моей тетки тоже не стало. О Боже, спаси человечество! Теперь начнется такая пляска смерти, какую не могли бы представить себе и перкунианцы в самых кровожадных мечтах. Впрочем, и им несдобровать. Я не пророк, но рискну предсказать, что в ближайшие года два от человечества останется едва ли половина!

— Если бы вы послушали меня... — начал Ту Хокс, но не договорил, пожал плечами и резко спросил: — Так что, будем сидеть и ждать здесь конца?

Гилберт оживился.

— Нет! Один из моих кораблей все еще стоит в гавани, правда, это последний. Провиант загружен, и судно готово к отплытию. Сегодня же вечером отправимся в Хивику! Одна надежда, что прибудем раньше, чем туда дойдет весть об эпидемии. Иначе нас никогда не впустят в страну.

Ту Хокс сразу понял, какой идеей загорелся вдруг Гилберт.

— Мне тоже хотелось бы надеяться, — сказал он, — но я не очень-то верю россказням суеверных шаманов и всем этим чудесам.

— Но почему? — огорченно спросил Гилберт.

А действительно, — подумал Ту Хокс, — почему?

День проходил за днем, а вокруг плескались всё те же холодные серые волны Атлантики. От вспыхнувшего ярким пламенем оптимизма Ту Хокса остались едва тлевшие угольки. Даже если в горной пещере у побережья и скрывались «врата», разве можно рассчитывать, что они открыты? Шаманы рассказывали, что это происходит якобы два-три раза в столетие, да и то всего на несколько минут. Гилберт разузнал, что в последний раз это случилось лет тридцать назад. Да и как пробраться в саму пещеру? На острове она считалась табу, священным и запретным местом. Кроме жрецов и немногих знатнейших хивиканцев никто и думать не смел попасть туда. Хотя сама гора находилась неподалеку от берега, она была окружена высокой каменной стеной и надежно охранялась.

Бессмысленно предугадывать будущее, и Ту Хокс терзался сомнениями, хотя и благословлял каждый день неявного путешествия, подарившего ему и Илмике возможность спокойно проводить свой медовый месяц. Вопреки всему на душе у него было светло. И лишь однажды словно холодная рука сжала сердце: корабль пересек ту невидимую черту, за которой на его родной Земле начинался берег Североамериканского континента. Призывая себя к благоразумию, он все же невольно прислушивался, не вздрогнет ли корабль, не раздастся ли треск и скрежет под килем. Но «Золото хвелов» спокойно шел вперед, а где-то там, глубоко внизу, должен был быть Нью-Йорк. Ту Хоксу представился громадный затопленный город с темными, подобными горным пиках, небоскребами, лежащими на улицах скелетами людей и рыбами, неслышно скользящими в изгибах мертвых улиц... Конечно, то была чистая фантазия — никогда на Земле-2 не бывало этой страны, она лежала на глубине полутора миль, укрытая пластами ила, а вокруг царили вечный мрак и холод...

Несколькими днями позднее — Ту Хокс подсчитал что они находятся где-то на востоке Канзаса его Земли, — капитан сообщил, что заметил на севере дым труб другого парохода. Вооружившись полевым биноклем Гилберта, Ту Хокс разглядел у самого горизонта, почти на грани видимости, маленькое дымное облачко, медленно продвигавшееся с юга. Капитан отдал команду «полный вперед».