Врата времени - [33]

12

Изматывающая работа навалилась уже с первого дня. Каждое утро по три часа без передышки Ту Хокс занимался изучением языка. После занятий начиналась работа в бюро, длившаяся до полуночи, а то и дольше. Бюро находилось в офисе большого завода где-то на окраине Комая, и Ту Хокса привозили туда на бронированной машине, выделенной специально для него. Время от времени машину провожал эскорт из двух армейских броневиков. Ту Хокс понимал, что власти опасаются не столько его бегства, сколько возможных покушений.

Раске поручил ему разработать синхронизатор стрельбы из автоматических пушек со скоростью вращения пропеллера. Основной принцип был Ту Хоксу известен, но чертежи и расчеты удалось закончить лишь на четвертый день. Вслед за этим ему пришлось выступить в роли консультанта группы, которая занималась разработкой реактивных снарядов типа воздух-земля, и на это ушла вся следующая неделя. Затем, не дав и передохнуть, его направили в отдел внедрения конвейерной сборки для массового производства самолетов.

Впрочем, Ту Хокс не успел даже обговорить первый рабочий план с инженерами и техниками, как Раске снова вызвал его к себе.

— Вы, Роджер, достойны более интересной работы, — без предисловий заявил немец. — Надо обучить пилотов, ядро новой перкунианской авиации. Как вам понравится роль отца-основателя новых военно-воздушных сил Перкунии?

Раске как всегда был полон энтузиазма, так и сиял довольством. Ту Хокс прекрасно сознавал, что немец не колеблясь прикажет расстрелять его, едва заподозрив в предательстве, однако ничего не мог с собой поделать: Раске был ему симпатичен. И это во многом облегчало работу с ним и для него.

Быстро промелькнули три недели. Пришла осень, а с ней — первые приметы надвигающейся зимы. У Ту Хокса совсем не оставалось времени на беседы с Куазиндом, да и не хотел он признаваться, что в последние дни почти и думать забыл о побеге. Совершенно неожиданно для самого себя он увлекся обучением пилотов. К этому моменту были уже почти готовы первые двухместные машины. На каждом из самолетов был установлен двенадцатицилиндровый звездообразный двигатель с водяным охлаждением, самолеты имели дублированную систему управления, дальность полета двести миль и могли развивать скорость до сотни миль в час.

Конечно, Раске был способен сконструировать и лучшую машину, имей он в своем распоряжении больше времени и подходящее сырье. Но алюминия здесь не знали вообще, а лучшие марки стали нельзя было даже сравнивать с теми, что имелись на Земле-1 еще в 1918 году. Авиабензин тоже был плох, со слишком низким октановым числом, что сильно ограничивало скорость и дальность полетов. Однако при всех недостатках самолет как нельзя лучше отвечал требованиям перкунианского командования, желавшего иметь самолет-разведчик, штурмовик, бомбардировщик и истребитель одновременно. Машина Раске намного превосходила все другие в скорости и маневренности.

В день, когда Раске назначил летные испытания первой машины, на аэродром в окружении генералитета явился собственной персоной правитель Перкунии.

Перкунианский монарх, шествовавший впереди своей почтительной свиты, оказался крупным широкоплечим человеком лет пятидесяти с густой окладистой бородой и небрежными, немного замедленными движениями. В дни последней войны с Блодландией, которая шла на территории Европы, он лишился правой руки: один из блодландских офицеров, защищавших укрепленные позиции, в рукопашном бою отрубил тогда еще совсем молодому правителю руку саблей. Пришедшие в бешенство перкунианские солдаты с удвоенной яростью ринулись в сражение, выбили защитников с их позиций и устроили кровавую резню, не пощадив никого. Офицер, изувечивший владыку, был пленен, опознан и четвертован.

Когда высокие гости расселись на приготовленных для них трибунах, из ангара появился Раске. Забравшись в кабину, он запустил мотор. По рядам прокатился восхищенный шепот: высшее командование ни разу не видело электрического стартера и даже не слышало о таком; все машины с двигателями внутреннего сгорания запускались вручную, с помощью рукоятки. А для запуска самолетных моторов все еще использовались примитивные вспомогательные устройства. Выкрашенный серебристой краской самолет разбежался, взлетел, быстро забравшись на более чем километровую высоту, резво вошел в пике, заставив гостей втянуть головы в плечи, снова взмыл вверх, выполнил несколько фигур высшего пилотажа и пошел на посадку. Ту Хокс вздрогнул, когда обтянутые, за неимением резины, гуттаперчей колеса коснулись земли, однако шасси выдержало, самолет прокатился по взлетной полосе, вырулил к трибунам и замер. Пока окружившие Раске гости восхищались и выкрикивали поздравления, Роджер подошел к самолету и осмотрел шасси. Спицы слегка погнуты — еще несколько посадок, и колеса придется менять. До изготовления синтетического каучука Перкуния дозреет года через два, если не позже. Химики упорно экспериментировали, консультируясь с Раске, однако у немца были самые смутные представления о получении неопрена из хлоропрена.

Всю следующую неделю Раске и Ту Хокс совершали вылеты, по очереди испытывая готовые образцы: пристреливали пулеметы, проверяли автоматические пушки и бомбили бутафорские наземные цели. Вскоре Ту Хокс заметил, что во время его вылетов баки заполняются только на четверть: Раске побеспокоился избавить коллегу от искушения перелететь границу, проходившую по северному побережью в какой-нибудь сотне миль от аэродрома.