Врата времени - [9]

— Он будет с тобой всегда, — сказала женщина. — Станет заботиться о тебе и всячески помогать.

Вот это все я и выложив доктору, объясняя, почему вынужден подчиняться Еноху, после невосполнимой потери маменьки. Енох защищал меня, понимая, что я не выживу в одиночку. Я попытался объяснить это Сильверсмиту, поскольку он показался мне умным и добрым человеком.

Как я ошибся!

Я сразу это понял, как только увидел его пронзительный взгляд, поглаживание бороденки и постоянное приговаривание: “Да-да, разумеется”.

Глаза у него были точь-в-точь, как у шерифа Шелби. Буравчики. Недоверчивые. Внимательные. Следящие. И подсматривающие глаза.

Потом он принялся задавать всяческие забавные вопросики. Странно, ведь он должен спрашивать о Енохе, но вместо этого Сильверсмит жаждал узнать, не слышу ли я некие еще потусторонние голоса или видел ли я нечто такое, о чем он заведомо знал, что это полнейшая чепуховина и вымысел.

Затем он поинтересовался моими ощущениями после убийства Эмили Роббинс, мол, не хотелось ли мне с нею… нет, такое повторить язык не поворачивается! Честное слово, он сейчас разговаривал со мной, как с настоящим сумасшедшим!

Но я лишь рассмеялся в ответ и решил впредь помалкивать в тряпочку. Тогда он заметно приуныл и удалился, сокрушенно покачивая головой. Я вновь рассмеялся ему вдогонку, сознавая, что он так и не разнюхал того, что ему так хотелось.

А хотелось ему выпытать тайны маменьки и Еноха, это точно.

Но номер не прошел, поэтому я так веселился. Посмеявшись от души, я завалился спать и провалялся таким образом почти до вечера.

А проснувшись, увидел прямо перед решеткой камеры незнакомца с пухлой физиономией и добрыми глазами.

— Привет, Сет, — улыбнулся толстяк. — Как спалось?

Я почесал на макушке. Еноха, разумеется, не обнаружил, но я-то твердо знал, что он на месте и продолжает давить на массу. Он ловко умеет изворачиваться, даже когда спит.

— Ты только не волнуйся, я тебя не собираюсь обижать, — продолжал незнакомец.

— Вас прислал доктор?

— Ну, почему обязательно доктор, — рассмеялся тот. — Меня зовут Кэсиди. Эдвин Кэсиди, окружной прокурор. Здесь везде я распоряжаюсь, сынок. Не будешь возражать, если я войду к тебе?

— Но меня тут заперли.

— У меня найдутся и ключи.

Он отпер камеру, вошел и присел рядом на нары.

— А вы не боитесь меня, сэр? Меня все считают убийцей.

— Нет, Сет, — опять рассмеялся он. — Не боюсь. Я ведь знаю, что ты и не думал никого убивать.

Он понимающе положил мне ладонь на плечо, и я не стал сбрасывать ее. Ладонь была такая дружеская, мягкая и горячая. На одном из пальцев поблескивал бриллиантом массивный перстень.

— Как поживает Енох? — неожиданно спросил Кэсиди.

Я непроизвольно вздрогнул.

— Главное, не волнуйся. Этот паникер-доктор рассказал мне о нем, когда повстречался со мной на улице. Но ведь он ничегошеньки не понял, что же такое Енох, не так ли, приятель? Но мы-то с тобой прекрасно все понимаем.

— Док решил, что я псих, — пробормотал я.

— Честно говоря, Сет, — заговорщицки заявил прокурор, — в него действительно трудно поверить. Сам я только что вернулся с болота. Шелби со своими ребятами там шурует вовсю. Уже извлекли тело Эмили Роббинс и еще толстяка, маленького мальчика и индейца.

Я внимательно следил за его улыбчивыми глазами и пришел к выводу, что этому человеку можно доверять.

— Как ты думаешь, они найдут и остальных, если продолжат поиски на болоте?

Я лишь кивнул в ответ.

— Знаешь, я не стал там ждать. Дай, думаю, переговорю с Сетом. Вижу, что ты говорил сущую правду. Это ведь Енох виноват во всем, не так ли?

Я снова кивнул.

— Замечательно, — Кэсиди слегка пожал мое плечо. — Мы чудесно понимаем друг друга. Поэтому, сынок, можешь мне еще кое о чем рассказать.

— О чем вы хотели бы услышать, сэр?

— Меня больше интересует этот Енох. Скольких людей он приказал тебе убить?

— Девятерых.

— И все они погребены в болоте?

— Да, сэр.

— Тебе известны их имена?

— Лишь некоторые.

Я перечислил, что знал.

— Енох просто сообщал их приметы, ну, я и встречал людей по ним.

Прокурор неопределенно хмыкнул и потянулся за сигарой. Я недовольно нахмурился.

— Не возражаешь?

— Пожалуйста, не надо курить. Маменька не любила этого и мне не позволяла.

Кэсиди хмыкнул погромче, но сигару убрал и доверительно склонился к моему уху.

— Ты можешь здорово помочь мне, Сет. Тебе известно, чем занимается окружной прокурор?

— Ну, он как юрист сидит в суде и прочее…

— Совершенно верно. Я буду и на твоем процессе, Сет. Ответь мне, мой мальчик, ты смог бы рассказать публике все то, что происходило с тобой?

— Нет, мистер Кэсиди. В поселке злые языки. Меня никто здесь не любит.

Мне вдруг сильно захотелось, чтобы Енох наконец проснулся и помог мне советом, но он продолжал спать как ни в чем не бывало. Тогда я взглянул на прокурора и выдохнул:

— Ладно. Расскажу все как есть.

И я принялся рассказывать по порядку.

Он враз перестал посмеиваться, видимо, заинтересовался.

— Вопрос можно? В болоте обнаружено несколько тел. Мы сможем определить личность Эмили Роббинс и еще некоторых, но видишь ли, Сет… Ты не мог бы мне ответить, куда это подевались все головы тех людей?

Я поднялся на ноги и уставился в одну точку.