Врата Тагмета - [4]

   - "Разрушение начинается с любви," - сказал Торисен сквозь застывшие губы, хриплым голосом, что был не его. - "Сила, что соблазняет, сила, что предаёт . . . Все они создания теней, отравляющие сны мужчин, высасывающие их души . . . Будь они всё прокляты . . ."

   - "Кто, Тори?"

   - "Шаниры. Женщины. Ты."

   И он глянул на неё сквозь угрюмо ярящиеся глаза Серого Лорда Ганта.

   Джейм, на мгновение, потеряла дар речи. А затем, без лишних раздумий, врезала ему по щеке так сильно, как только смогла.

   Он отдёрнулся прочь и сморгнул. Его суровое выражение, казалось, растворилось в дожде, что струился по его впалым щекам и потоком срывался с растрёпанной бороды.

   - "Джейм? Когда ты здесь появилась? Что я сейчас говорил?"

   Скребущие лозы добрались до оконного подоконника и заколебались на месте, усики неуверенно пробуют воздух. А ниже, ряды ослабленных блоков заскрежетали подобно зубам, плюясь известковой пылью с водой, и вся башня задрожала.

   - "Прекрати это," - сказал Торисен Джейм. - "Уходи. Живо."

   Она распахнула рот для протеста, затем быстро закрыла, сглотнула, и ринулась прочь.

II

   ШТОРМ, ПРОЛЕТЕВШИЙ ЭТОЙ НОЧЬЮ, оставил за собой сплошной хаос и разорение.

   До сего момента, это была довольно мягкая весна и посевы хорошо поднимались даже несмотря на недостаток дождя. А теперь, помидоры, горох и клубника были буквально прибиты к своим грядкам, заодно со всеми свежими зерновыми, которые были меньше четырёх дюймов в высоту и с недоразвитыми корнями.

   Животные также пострадали. Лошади и скотина в полях ударились в панику. Ягнята, жеребята и телята, которых не успели спрятать в укрытие, были или затоптаны насмерть, или поранены градом размером с детский кулак. Один цыплячий выводок обнаружили втоптанным в грязь, буквально без единой целой косточки, но всё ещё слабо чирикающим.

   Джейм со своей десяткой помогали всюду, где только могли -- на заливном лугу, пока кто-то не отпер паводковый шлюз и ринувшаяся внутрь Серебряная едва не утащила их прочь; в подземной конюшне, пока лошади чего-то не испугались и, ведомые черным жеребцом Торисена Штормом, не повалили все разделительные перегородки; вокруг старого замка, пока рабочий, что подновлял наверху известковый раствор, едва не попал выпавшим камнем прямо в голову Джейм. Никто, казалось, не пытался поранить её преднамеренно, но подобные вещи продолжали случаться. Наконец, на десятый день после их прибытия, Рябина отослала десятку в относительную безопасность яблоневого сада к северу от Готрегора, чтобы они постарались спасти там всё, что только смогут.

   Деревья были в самом цвету, когда по ним ударила буря и пострадали от резкого, сопровождавшего ураган мороза почти столь же сильно, как и от ветра и проливного града с дождём. Некоторые погибли целиком и полностью, вся листва и цветки почернели. У многих были сломаны ветви. Другие же лежали на боку, шишковатые корни цепляются за небо. Все нуждались либо в подрезке, либо в удалении.

   - "Поберегись!"

   Сквозь ломкие листья вниз рухнула ветка, едва не зацепив Тернослив. Коренастая кадетка бросила яростный взгляд на Дара, который вдруг взвизгнул и выпустил из руки верхний сук, за который цеплялся.

   - "Тернослив . . ." - начала Джейм предупреждающим тоном.

   Кадетка-шанир скорчила рожу и отвернулась прочь. Джейм уже знала, что Тернослив могла причинить заметный ущерб, дергая и подкалывая чужие создания, особенно их чувство равновесия. А что ещё хуже, она, насколько могла судить Джейм, казалось, наслаждалась своими поступками, не испытывая никаких проблесков совести, за исключением тех случаев, когда дело касалось её сотоварищей по команде. Так что вместо того, чтобы нынче висеть вверх ногами, зацепившись коленями, подобно какому-то невиданному плоду, Дар вполне мог бы рухнуть камнем головой об землю.

   Рута потыкала ветку пальцем ноги. - "Смотрите, древесина прогнила и . . . ух." - Она отскочила назад, когда из обломка полезли тараканы. Кора просто смялась с бумажным похрустыванием, обнажая пустотелое ядро.

   Джейм припомнила обед Торисена, кишащий личинками и плесенью. Возможно, свет огня и сыграл с её зрением плохую шутку, но вот уже несколько дней приходили доклады о болезнях и паразитах, наводнявших поврежденные посевы.

   - "Трое," - пробормотала Рябина, когда Джейм поведала ей, пусть и частично, о том, что случилось в башне той первой ночью. - "Это хуже, чем я думала. Я всего лишь хотела предупредить тебя, что Черныш стал в последнее время непривычно вспыльчивым и погружённым в себя. Так что тебе будет лучше держаться от него подальше, пока он не разберётся в себе. Поверь мне: он всегда с этим справляется."

   Джейм приняла это за весьма ценный совет. Так что с тех пор, она хоть и видела брата на расстоянии, но, в общем и целом, последние дни весны прошли без того, чтобы пути близнецов хоть как-то пересекались, даже с учётом того, что они обитали, более или менее, под одной крышей.

   А Джейм, между тем, много думала о произошедшем в башне, совершенно этого не понимая. Она, может, и потенциальная немезида, и она была крайне разозлённой той ночью, но обычно она хорошо ощущала, когда в ней вспыхивал жар разрушения. В этом было своё, холодное и безжалостное наслаждение, сдаться и поддаться силам, что лежали, казалось, за пределами её управления. В такие моменты, можно было творить всё, что угодно, неважно сколь жуткое, пока к ней снова ни возвращалось ощущение совести. Ну, а если не что-нибудь ещё, то, по крайней мере, всегда проявлялись её втягивающиеся ногти-когти. В подобном контексте, пощёчина Тори едва ли считалась.