Врата Лилит (Проклятие Художника) - [13]

— Куда — пропали?

— Кассир не видел. Просто пропали и все, как будто их и не было вовсе… И ещё… Когда Расторгуев встал и пошел к подъезжающему поезду, кассир сказал, что был уверен, что его кто-то толкнул…

— Куда?

— Под поезд! Движение тела было такое, будто кто-то ему помог… упасть…

— Так, слушайте, Перепелица, тут уже мистика какая-то пошла! — резко прервал следователя полковник. — «Исчезли»… «Толкнули»… Этот кассир, случаем, нетрезвый был?

— Ну, в общем-то, да… — нехотя признался Перепелица. — Попахивало от него… Дедушка это местный, пенсионер, выпивает…

— Ну, а-ха-ха, — облегченно рассмеялся помрачневший было сначала Усманов, — понятно… А машинист что говорит?

— Машинист? — тут Перепелица ещё больше скис. — Он говорит, что Расторгуев вроде бы бросился сам…

— Понятно… Ну и что дальше?

— А дальше я связался с женой потерпевшего — Татьяной Николаевной. Она сказала, что муж её страдал затяжными депрессиями, запоями, вступал в беспорядочные половые связи…

— Блин, Перепелица, говори русским языком — «изменял!». Тоже мне — кот ученый…

— Ну да. Она и рассказала мне о Ганине. Ганин этот оказался довольно странным типом. Вроде бы и божий одуванчик, а что-то в нем есть… Вроде бы и искренне он оплакивал Расторгуева, — как говорят свидетели, своего единственного друга, — но о чем-то он явно не договаривает… И ещё, самое главное, оказалось, что мое второе дело связано с первым…

— С погибшей Мещеряковой?

— Да. Оказалось, что она тоже была подругой Ганина и тоже была у него в гостях.

— Совпадение?

— Не похоже. Я навел справки, оказалось, что и предыдущие две подруги Ганина тоже погибли при странных обстоятельствах — то ли несчастный случай, то ли самоубийство, в рапортах моих предшественников констатированы самоубийства, но веских доказательств нет.

— Были ли они в гостях у Ганина?

— Неизвестно. Их родители не знают, где они были до своей смерти, хотя Ганина знают хорошо и подтвердили факт связи.

— А другие подруги? Друзья?

— Друзей у него больше не было, а другие подруги живы-здоровы, все три замужем, имеют детей. Правда, те три пропавшие подруги Ганина — это подруги, с которыми он имел дело в последние лет пять, а другие три — это старые, институтские ещё…

— Версии?

— Версия у меня одна: есть какое-то «икс» в этом уравнении, которое мне остается неизвестным, которое и связано со всеми остальными его членами. Нутром чую, что эти несчастные случаи и смерть Расторгуева связаны, хотя бы тем, что все они были близкими людьми Ганина и, по крайней мере, двое из них были у него в гостях, в его домишке в Валуевке.

— А дома — нашли что-нибудь?

— Вообще-то нужен ордер и обыск по полной программе, но у нас недостаточно улик против него, тем более, что Расторгуева били вообще «левые» ребята. Но все же я кое-что там посмотрел…

— И что?

— Странный он человек, товарищ полковник. Картины у него хорошие, но чудные — очень уж настоящие какие-то…

— Ну, картины, Перепелица, это ещё не основание для подозрений… — как-то чересчур торопливо проговорил Усманов, а потом хлопнул ладонью по крышке стола и встал. — Думаю, дело выеденного яйца не стоит и «глухаря» нам на этот раз удалось избежать точно. Расторгуев был пьян, упал со скамейки, разбил себе голову и нос, замарал все кровью, потом, будучи в стельку пьян или страдая приступом депрессии, упал на пути электропоезда. Пьяный кассир, под впечатлением происшедшего, придумал историю об исчезающих подростках и невидимых толкателях на пути. Вот и все — дело можно закрывать с вердиктом несчастный случай или самоубийство — в зависимости от того, как трактовать…

— А как же погибшие подруги?

— Все очень просто: три самоубийства — вот и все, тем более что предыдущие следователи постановили то же самое о двух первых случаях, — Усманов как-то странно посмотрел на Перепелицу и последнему показалось, что он чуть ли не подмигнул ему, во всяком случае, щека его дернулась… Перепелице стало как-то нехорошо на душе — обычно въедливый и ответственный служака-сыщик, старой, ещё советской, школы, вдруг напрямую давит на Перепелицу под благовидным предлогом ЗАКРЫТЬ дело, даже не разобравшись до конца в деталях, тем более что совпадение всех четырех смертей — очевидно…

— … Нам тут сразу двух «глухарей» на участке не нужно, понимаешь? Не нужно… — откуда-то издалека доносились до Перепелицы обрывки рассуждений шефа. Перепелица вдруг резко взглянул в большие голубые глаза Усманова за стеклами очков и увидел — или показалось, что увидел — в круглых золотистых бликах очков какое-то солнцевидное лицо, которое было искажено гримасой лютого гнева, а также выражение почти животного страха в глазах шефа…

— … Вы меня поняли, майор Перепелица? Закрывайте оба дела с концом! Нам тут «глухари» не нужны!..

Майор Перепелица, силясь подавить в себе жуткое чувство, возникшее в груди — он впервые за 15 лет работы в областном угрозыске видел Усманова ТАКИМ! — встал, потушил окурок в пепельнице, и отправился к выходу из кабинета.

— Майор Перепелица…

— Да, товарищ полковник, — уже взявшись за дверную ручку, повернулся к начальнику оперуполномоченный.

— Вы хорошо поработали… Я подам рапорт о Ваших достижениях наверх…