Западня

Загадочная смерть Алексея Ершова, моего лучшего друга и бывшего однокурсника, как это ни удивительно, не стала для меня совершенной неожиданностью. Где-то в глубине души я всегда подозревал, что этот не в меру любопытный журналист когда-нибудь попадет в «скверную историю». И, надо же, однажды это все-таки произошло.

Все началось с того, что он мне позвонил прямо посреди ночи — хорошо, я тогда жил один. Мне показался странным его чересчур возбужденный голос, что было ему совершенно не свойственно — опытному корреспонденту криминальной хроники с многолетним стажем.

— Слушай, Кира, мне нужна твоя консультация, как специалиста…

— В два часа ночи? Оригинально!

— Извини, Кир, — совершенно без какой-либо тени раскаяния торопливо проговорил он, — но в другое время я просто не могу с тобой поговорить.

— Много дел на работе? Совсем без выходных?

— Ну, да… Хотя, знаешь, не совсем в этом дело. Долго объяснять.

— Ладно, не буду тебя пытать, — я знал, что Ершов не из тех, кто распространяется о своей жизни, а также и то, что звонить попусту он бы не стал. — Выкладывай, чего хотел, не тяни.

— Окей, Кир, ты как специалист по всякого рода таинственным вещам…

— Ты мне льстишь.

— Да, ладно, ты итак это знаешь и без меня. Так вот, скажи мне, плиз, ты когда-нибудь сталкивался с таким символом — загляни в почту.

Я включил ноутбук, зашел в почту и открыл вложение к письму Алексея. Это была фотография довольно плохого качества — мятый листок бумаги, карандашный набросок, тонкие волосяные линии, странно ломкие, изгибающиеся. Что-то вроде запутанного лабиринта. Центр этого «лабиринта» обозначен жирной точкой. Линии от центра потолще, числом восемь.

Если честно, тогда мне показалось странным, что из-за такой пустяковины следует беспокоить человека в такой поздний час. И у меня даже возникло подозрение, а не напился ли Леха до чертиков и не разыгрывает ли он меня. Впрочем, раньше за ним такого я как-то не замечал. Шутник и балагур, ко мне он относился с подчеркнутым пиететом, как к «старшему товарищу», хотя мы с ним и одногодки.

— Ну и «чего тебе надобно, старче»? — я не смог подавить зевок.

— Не иронизируй. Если бы ты знал, каким чудом попал мне этот рисунок в руки, ты бы сам приехал ко мне и не в два, а в три часа ночи!

Тут даже мое ангельское терпение не выдержало и с громким треском лопнуло — ненавижу, когда меня используют «втемную».

— Слушай, Лех, ты конечно отличный парень и вообще супергерой во всех отношениях, но честно и откровенно признаюсь — мне не нравится, когда ты себя ведешь так. Давай баш на баш — ты мне объясняешь, в чем дело, а я, со своей стороны, чем смогу, как говориться… А то получается немного нечестно, согласись?

— Соглашусь, — невозмутимо ответил он. — Но я тебе потому и ни о чем не говорю, потому что ты мне ценен, как человек не «в теме». И в то же время достаточно умный и сведущий в своей области, чтобы навести меня на правильные мысли. Честное пионерское, как только все прояснится, я тебе сам все расскажу, ничего не утаю.

— Ладно, идет.

— Так вот, Кир, я хотел бы узнать — ты когда-нибудь встречался с такими символами или похожими на них в своей работе?

Я ещё раз беглым взглядом окинул злосчастный рисунок.

— Признаюсь, нет, хотя изображение что-то смутно мне напоминает… Подожди! — вдруг осенило меня. — В порядке бреда, лабиринт и в центре жирная точка с восемью линиями — может, это паутина, а в центре — паук?

— В точку! — в его голосе я почувствовал какую-то дрожь, странное приторное придыхание. — Блин, как же я сам не догадался! Вот что значит взгляд со стороны!

— Только какое это дело имеет отношение ко мне или к моей работе?

— Прямое. Кир, ты случайно не сталкивался в своей работе с какими-то «организациями» или культами всякими, сектами, старыми и новыми, которые пользуются символом паука?

Спросонья мозг у меня работал с периодическими «зависаниями».

— Ну, ты, блин, и задачки задаешь, профессор! Сразу так с полпинка я тебе ничего не скажу. Надо поднимать материалы…

— Хоть что-нибудь, но прямо сейчас! — взмолился он. — Ниточка нужна, ниточка, нить! Завтра может быть уже поздно!

— Поздно? Что ты имеешь в виду? — что-то шевельнулось у меня груди — неприятное липкое предчувствие неотвратимой угрозы.

— После, Кир, после, обещаю, все тебе расскажу. Давай, сваргань что-нибудь на скорую руку — но сейчас!

— Ну-у-у, если на скорую руку… Вообще, тут я должен тебя разочаровать. В религиозной символике паук встречается не так часто. По крайней мере, в близких к нам культурам — христианской, мусульманской, иудейской. Большое значение он имеет у других народов — в традиционной культуре Африки, Америки, Индии. Паук часто предстает в роли творца мира, героя, несущего, так сказать, культуру в массы и так далее. Исключительно положительный персонаж.

— Ну а в качестве злого героя он вообще нигде не встречается? — опять с каким-то странным придыханием спросил он.

— Ты пересмотрел «Властелина Колец», я вижу, или ещё чего похуже? — попытался сыронизировать я, но получилось фальшиво. На душе кошки скребли — в первый раз в жизни я слышу в голосе Ершова такое откровенное беспокойство. — Наоборот, у большинства народов мира паук — это символ удачи, богатства, благополучия. Паук в доме — это к богатству, гласит древняя английская поговорка. Если тебя интересуют символы зла — то это скорее змей или дракон. Вот это уж точно космическое зло — причем почти у всех народов мира встречается.