Врата Лиц - [4]

Он кивнул головой.

– Спасибо. Любезное предложение. Я дам знать.

Вернувшись на борт Летнегодомика, он забрался обратно в кокон, где лежал день и ночь, позволяя паллиативам, предписанным мед-установкой, смывать самую сильную боль.

Когда он вышел, он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы взяться за дела по приведению в порядок своих последних дней. Он послушал свою любимую музыку; каждая фраза казалась невыносимо трогательной. Он приготовил свой любимый обед и, наперекор мед-установке, попробовал по кусочку от каждого блюда. Каждый вкус казался невыносимо насыщенным. Он запустил свою любимую чувство-запись и плакал, слушая другие голоса, глядя на другие лица, трогая здоровую плоть.

Худой Волк, в прагматичном смысле, больше не был работником СемяКорп и, соответственно, был вне их возмездия. Поэтому, из любопытства, он сломал пломбы на своём грузовом отсеке.

Груз, предназначенный для одного из богатых плантаторов Джамира, состоял из огромнейшего количества игрушек. Худой Волк нашёл карусель, оборудованную зверинцем из нескольких дюжин осёдланных зверей, каждый высечен из полудрагоценного камня и с попоной из серебра и золота. Он нашёл великолепный спорт-кар из чёрной бронированной стали, украшенный богатыми рисунками из красной и голубой эмали, с обивкой из горностая. Он нашёл старинную кровать, её высокое изголовье из сердолика было украшено резьбой в виде обнажённых черноглазых богинь. Он нашёл сотню других бесполезных сокровищ.

Но там была отличная небольшая надводная лодка, снаряжённая для длительного плавания, привязанная к стартовому поддону. В её салоне была мед-установка такая же хорошая, как на платформе СемяКорп.

Последнее и лучшее – там был крепыш-охранитель, построенный для богатого плантатора. Тёмные нильские черты его лица были поразительно похожи на бледные черты Худого Волка. Он был пустой, готовый к восприятию отпечатка и обещал ему выживание. Мысль о том, что его плоть умрёт, всё ещё печалила его, но он сказал себе: Будь благоразумен. Ты больше не краснокожий. Какая разница, что твоя связь с Землёй исчезнет. Земля далеко и позабыта.

Он позвонил фактору.

– С вашего позволения я спущусь на вашу наземную станцию. Хочу в последний раз почувствовать притяжение планеты.

Фактор была озадачена, но не возражала.

– Там нет никаких развлекательных заведений и сейчас у меня там всего один человек, Коуди Кимпт. Он странный, немного грубоватый, но хорошо ладит с мусорщиками.

– Я буду вежлив, – пообещал Худой Волк.

Днём позже его корабль лежал, охлаждаясь, в лагуне в центе искусственного острова, который СемяКорп использовала для своей наземной базы. Вместе с Летнимдомиком в лагуне находился небольшой челнок СемяКорпа. На северной стороне острова угловатыми формами на фоне неба возвышался складской комплекс, а над одним концом лагуны изогнулся поперечный кран.

Авто-шлюпка подплыла и перевезла Худого Волка к доку. Там его ждал Коуди Кимпт, маленький человек с прилизанными белокурыми волосами и длинными мускулистыми руками.

Кимпт помог ему выбраться из шлюпки удивительно нежными руками.

– Итак, вы Джон Худой Волк. Я Коуди.

Маленький человек улыбнулся приятной открытой улыбкой и его крошечные глазки заблестели.

– Они говорят, что я мусор на дне бочки СемяКорпа; а вы как высоко плаваете, Джон?

Худой Волк рассмеялся.

– Не так высоко, как раньше, Коуди. Вообще-то, я думаю, что довольно скоро весь утеку в канализацию.

Коуди проводил его до общежития для гостей и удобно устроил в маленькой комнате с видом на открытый океан.

Когда море сделалось тёмным, Худой Волк прошёлся по дорожке до торгового пункта, который показывал ночи узкие, светящиеся жёлтым, окна. Он ввалился на склад. Полки, заставленные коробками, поднимались до потолка. Коуди сидел под единственной лампой и курил трубку.

– Входите, Джон, – сказал он. – Выпьете? Закурите? Ширнётесь?

Он протянул лоток, полный шприц-тюбиков.

– Те, что наверху, пытаются поддержать меня счастливым, чтобы никому из них не пришлось спускаться сюда. В этом году я уже пропустил шесть ротаций – они любят меня, находясь в небе.

Худой Волк поднял руки.

– Спасибо, но я не могу. Медкоробка не позволит мне сделать ничего, что имеет хоть каплю веселья; говорит, что это быстро меня убьёт.

– Ладно. Но это паршивый способ провести свои последние дни. Присаживайтесь. – Коуди указал на стул с высокой спинкой. – Так. Что же привело вас на наш маленький курорт?

Худой Волк усадил себя на стул. Под действием паллиативов боль уменьшилась до переносимого уровня, но он всё ещё был измождён.

– Устал быть на борту корабля, Коуди. Много лет не месил грязь. Возможно, это мой последний шанс.

Коуди подался вперёд.

– Возможно?

Худой Волк изучал торговца. Глухомани вроде Пассажа были отстойниками СемяКорпа для худших и лучших. Он чувствовал с какой-то нелогичной убеждённостью, что Коуди относился к последним.

– Инстинкт краснокожего, – пробормотал он.

– Что?

– Извините, подумал вслух. Что вы скажете, если я попрошу попользоваться вашим краном?

Коуди рассмеялся.

– Собираетесь вскрыть свою коробку с леденцами, а? Собираетесь по-любому повеселиться? Кран… вам придётся меня связать, до того, как вы им воспользуетесь. Дайте подумать, где-то у меня тут был хороший моток веревки.