Врата Балдура - [3]

Возможно, калимшит успел заметить, как его сломанная сабля последний раз отскакивает от земли, прежде чем мир закружился перед его глазами, и нечто влажное и липкое забрызгало его лицо. В его отсеченной голове может и теплилась жизнь достаточно долго для того чтобы он увидел это, но когда она и тело коснулись земли, калимшит был уже мертв.

Арбалетчик не стал слишком долго раздумывать над тем стоит ли ему проклинать все на свете, молить о пощаде или же поддаться охватившему его ужасу. Он был далеко не самым умным человеком на Побережье Меча, но он знал, когда надо повернуться спиной к противнику и бежать, спасая свою жизнь.

Абдель, охваченный кровожадной яростью, догнал его и сбил с ног, после этого еще долго кромсая уже мертвое тело. И, наконец, когда перед ним лежала бесформенная груда кровоточащего мяса вперемешку с деревянными частями арбалета, Абдель, приемный сын Гориона, остановился и разрыдался.

* * * * *

Абдель торговал своими способностями опытного бойца вдоль всего Побережья Меча на протяжении нескольких лет. И последние десять дней он охранял торговый караван, путешествующий из Врат Балдура в библиотеку Кэндлкипа. Массивные стены монастыря были местом, где он провел свое детство, единственным, которое он и вправду мог назвать своим домом. Горион был добрым, но строгим монахом, вырастившим Абделя в поклонении Торму, богу храбрости и безрассудства, и пытавшимся привить приёмному сыну любовь к письму, истории и традициям Фаэруна.

Юноша проводил много времени за учебой, но его мысли всегда бродили по неизведанным дорогам, и вскоре оба, он и его приемный отец, поняли, что Абдель никогда не будет жить жизнью монаха, заточенным в тесной келье, собирая и храня знания других. Он сам хотел искать знания, испытать все на собственном опыте, и все это было найдено во внешнем мире за стенами Кэндлкипа.

Казалось, что Горион боялся стремления Абделя к сражениям и убийствам, но было похоже, что он полностью понимает юношу. Монах словно и ожидал этого от него, хотя и не мог смириться с ними.

Абдель не имел ничего общего с человеком, заменившим ему отца, и это похоже не удивляло никого из тех с кем он был знаком. Горион был слаб телом, педантичен и непреклонен. Абдель же обладал выдающимися мускулами, и длинными, черными как смоль, волосами, которые всегда двигались в такт его изящным телодвижениям. Он был гораздо выше монаха – его рост достигал почти семи футов, и весил раза в три больше его.

Они мало общались в последние несколько лет, но когда Абделю предложили сопровождать караван из Врат Балдура, он ухватился за этот шанс не только потому, что его кошелек был почти пуст, но и из-за того, что он и вправду вновь хотел увидеть Гориона.

Их встреча носила несколько странный характер. Горион был счастлив, заметив проходящего сквозь ворота Кэндлкипа сына. Возможно, Абдель провел слишком много времени с наемниками и убийцами, но ему казалось, что Горион был слишком рад видеть его. Они о многом разговаривали в этот первый вечер. Монах с любопытством слушал рассказы Абделя о его сражениях и победах над жадными торговцами и орками-грабителями, или о прибрежных тавернах и воинском братстве. Однако, все же, в эту ночь, Горион выглядел озабоченным и совсем не был похож на самого себя. У юного наемника было ощущение, что его отец хотел что-то сказать ему.

Абдель, как он делал это всегда, просто спросил своего отца, что у того на уме. Горион улыбнулся и засмеялся.

«И спрятал свое лицо среди короны звезд?» – спросил Горион, цитируя высказывание какого-то барда.

«Штей из Эверески?»

«Пэкис», – поправил Горион, – «если память не изменяет».

Абдель лишь кивнул, и Горион задал ему простой вопрос, – «Не хочешь пойти со мной кое-куда?»

Юноша глубоко вздохнул. «Я не могу остаться отец, и ты знаешь, что мне больше не нужны твои свитки и книги…»

«Нет, нет», – засмеялся старик, – «Я не об этом. Я имел в виду за пределы Кэндлкипа. В место под названием „Дружеская Рука“».

Абдель рассмеялся. Безусловно, он останавливался в этой придорожной гостинице при любом удобном случае, много раз находя там выгодного работодателя, прекрасное вино или женщину. Что могло там понадобиться его отцу, он даже не мог предположить.

«Там двое людей… с которыми я должен встретиться», – сказал Горион, – «А дорога слишком опасна».

«Это связано с моими родителями… с моей матерью?» – спросил Абдель, хотя и сам не знал почему, и попытался остановить свои слова, когда они слетали с его губ.

Реакция Гориона была такой же, как и всегда, когда Абдель заговаривал о своих отце и матери, которых он никогда не знал. Старого монаха огорчали подобные разговоры.

«Нет», – ответил Горион. Затем последовало длинное, напряженное, неловкое молчание, и он произнес, – «Не твоей… не твоей матерью».

Он хотел пойти в «Дружескую Руку», чтобы встретить каких-то людей, у которых была информация для него, вот и все. Жизнь Гориона заключалась в получении информации, так что Абдель не был особенно удивлен подобной просьбой. Он согласился, к тому же и сам намеревался направиться в «Дружескую Руку». Он будет рад слегка уменьшить скорость своего путешествия, если отец составит ему компанию.