Врангель. Последний главком - [181]

5. Необходимо вырвать наконец в наши руки инициативу и нанести противнику решительный удар в наиболее чувствительном для него направлении.

На основании вышеизложенных соображений полагал бы необходимым, отказавшись от активных операций на правом берегу Дона, ограничиться здесь лишь удержанием линии устье Миуса — ст. Гундоровская, чем прикрывается жел. дор. Новочеркасск — Царицын. Сокращение фронта на 135 вёрст (0,4 фронта, занимаемого ныне до Гундоровской) даст возможность снять с правого берега Дона находящиеся здесь части Кавказской Добрармии, использовав их для действий на главнейшем направлении. В дальнейшем, наступая правым флангом, наносить главный удар Кавказской Добрармией, действуя от Торговой вдоль железнодорожной линии на Царицын, одновременно конной массой в две-три дивизии обрушиться на Степную группу противника и по разбитии её двинуться на Чёрный Яр и далее по левому берегу Волги в тыл Царицына, выделив небольшую часть сил для занятия Яшкульского узла и поднятия сочувствующего нам населения Калмыцкой степи и низовья Волги. Время не терпит, необходимо предупредить противника и вырвать у него столь часто выпускаемую нами из рук инициативу.

Генерал-лейтенант Врангель

ПОСЛЕСЛОВИЕ

8 (21) мая 1919 г. генерал П.Н. Врангель был назначен командующим Кавказской армией, действующей на царицынском направлении. По-прежнему считая главной задачей ВСЮР соединение с армиями Верховного правителя адмирала А.В. Колчака в районе Саратова для последующего совместного наступления на Москву, он был убеждён, что главный удар должна наносить именно его армия в направлении Царицын — Саратов. Поэтому в ходе операции по занятию Царицына он постоянно предъявлял претензии штабу главкома по поводу недостаточного, на его взгляд, снабжения и пополнения армии.

Когда же в июне армии Колчака под ударами красных армий Восточного фронта отошли за Урал, Врангель изменил свою точку зрения: он предложил главкому ВСЮР А. И. Деникину сосредоточить в районе Харькова группу в составе трёх-четырёх конных корпусов (подразумевая, что сам будет командовать ею) для нанесения удара в направлении на Москву.

Но Деникин отверг его предложение и после взятия Царицына издал 20 июня (3 июля) директиву (так называемую «Московскую»), согласно которой главный удар на московском направлении через Харьков — Курск — Орёл — Тулу наносила Добровольческая армии генерала В.З. Май-Маевского. Кавказской же армии ставилась задача наступать на Москву через Саратов — Пензу — Нижний Новгород — Владимир. Врангель счёл эту директиву «смертным приговором» ВСЮР: армиям предстояло наступать на Москву по трём расходящимся направлениям.

Деникин расценивал претензии Врангеля и его предложения по стратегическому плану как результат, во-первых, опасения, что подчинённые ему войска, численно уступая противнику, потерпят поражение на саратовском направлении, и, во-вторых, стремления «первым войти в Москву».

Постепенно стратегические разногласия Врангеля с Деникиным переросли в политические. Хотя сам Врангель не разделял радикальных взглядов монархически настроенных офицеров и не считал, что следует немедленно провозгласить целью ВСЮР восстановление монархии, он стал центром притяжения правых, монархических сил. Консервативные круги генералитета, помещиков, крупной буржуазии, церковников и общественных деятелей, недовольные «непредрешением» Деникина и его ставкой на партию кадетов, стали выдвигать Врангеля как альтернативу Деникину.

Осенью Врангель сблизился с А.В. Кривошеиным, сподвижником П.А. Столыпина и лидером правого Совета государственного объединения России. И согласился с ним в следующем: хотя из-за антимонархических настроений крестьян и казаков «монархию в России лучше восстановить на пять лет позже, чем на пять минут раньше», но кадетов из Особого совещания следует удалить, а власть сосредоточить в «правых руках», в связи с чем желательна и смена главкома ВСЮР.

Между тем продвижение Кавказской армии, состоящей в основном из конных полков Кубанского казачьего войска, к Саратову красными армиями Юго-Восточного фронта было остановлено.

Стремясь переломить ситуацию на фронте, Врангель требовал от штаба главкома усилить снабжение и пополнение его армии. Одной из причин срыва снабжения и пополнения было нежелание кубанских казаков воевать за пределами своей области и преобладание «самостийных» настроений в органах власти Кубанского края (среди «черноморцев» — вплоть до разрыва отношений с Деникиным и отделения от России).

Поскольку главком, его штаб и Особое совещание оказались бессильны решить «кубанский вопрос», Врангель начал открыто критиковать Деникина. И быстро перешёл рамки дозволенного военной дисциплиной: он стал распространять среди командного состава и общественных деятелей свои рапорты, в которых неудачи Кавказской армии объяснялись ошибочной стратегией Деникина, его неумением «устроить тыл» и наладить отношения с Кубанью и, наконец, плохим снабжением и пополнением его армии.

Врангель жёсткими мерами пытался бороться с грабежами, пьянством, спекуляцией и мздоимством военных и гражданских чинов. При этом он обвинял Деникина в потворстве этим явлениям, разлагающим армию.