Врангель. Последний главком - [180]

   — Выздоровление после сыпного тифа, Ольга Михайловна, голубушка... — встав прямо перед ней, Ушинский подкреплял свои внушения энергичными жестами коротких рук, — есть самый опасный период. Извольте иметь в виду. Организм крайне ослаблен... Край-не! А потому могут начаться осложнения. И весьма серьёзные...

   — Без осложнений, как правило, не обходится. — Юревич, на две головы возвышаясь из-за его плеча, мягко, но веско подтверждал напористые слова коллеги.

   — Верно. Осложнения серьёзны и многочисленны: самое частое — дольчатое воспаление лёгких. А оно чревато... Так что требуются длительный отдых, пища самая питательная и постоянное наблюдение за лёгкими и сердцем. По-сто-ян-но-е!

   — Если появится кашель — точно поставить диагноз...

Нарочито не замечали её сочащихся слезами глаз. Знали прекрасно: мысли о грядущих заботах успокаивают нервы — и потрясённые горем, и взвинченные нежданным счастьем — не хуже валерьянки.

   — А чтобы кашель не появился, голубушка, Петра Николаевича отсюда надо увезти. Как только на ноги встанет, так и увезти. Долгое время, видите ли, бытовало заблуждение, что в здешнем климате чахоточным становится лучше...

Страх перекосил миловидные черты баронессы, и Ушинский, спохватившись, замахал на неё руками:

   — Нет-нет, ну что вы! Ни о какой чахотке и речи нет! Помилуйте! Просто начнутся уже скоро весенние дожди, и воздух Кисловодска станет положительно вреден для лёгочных и сердечных больных. Значит, увеличится риск осложнений и для Петра Николаевича...

   — На море нужно ехать.

   — Конечно, на море. Лучше всего — на восточное побережье Крыма, где сухой степной воздух.

   — А в Ялту? — нашла всё же силы выдохнуть хоть слово.

   — Нет-нет, голубушка. В Ялте воздух много влажнее. Тогда уж в Сочи. Вот Сочи теперь замечательно подошли бы...

   — Да. Именно весной, — худой длинный палец Юревича строго закачался над лысиной Ушинского, — но никак не летом.

   — Конечно. Так что как окрепнет — сразу ехать. И в будущем Пётр Николаевич должен оберегать себя от всего, что вызвало предрасположенность к тифу. Физического и умственного переутомления, сильных душевных волнений, недосыпания... Медицина, конечно, позаботится, но исцеляют натура и здоровый образ жизни.

   — Напитками алкогольными не злоупотребляет? — строго поинтересовался Юревич.

   — Нет, — наконец-то улыбнулась. — Давно уже отговорила...

   — Замечательно! В общем, мы, Ольга Михайловна, голубушка, понимаем: пожить для себя Петру Николаевичу не удастся. Но поберечь себя для России — возможно вполне. А теперь — спать. И не просыпаться как можно дольше. Да, ещё мензурочку...

У самых дверей комнаты, передавая ей хрустальный графин со свежей водой Нарзана, Гаркуша нашептал ободряюще:

   — Та не слухайте вы их, ваше превосходительство. Чай, в столице-то доктора ещё лучше будут...

Через несколько минут, обходя крадучись второй этаж и ощупывая батареи, явственно расслышал из-за её двери сдавленные рыдания.

А ещё минуту спустя в коридоре первого этажа, на полпути между кухней и ванной, его ухватил за широкий рукав черкески Ушинский. Пристально взглянув в залитые лихорадочным блеском шалые глаза, поинтересовался самочувствием.

   — Та живой пока, — отмахнулся сотник.

   — Вот что, голубчик... И вам надо как следует выспаться. Но прежде померьте-ка температуру...

Чёрно-синяя пелена, затянувшая небесный свод, слегка посветлела на востоке. Посветлели сверху и лесистые горы, и голые холмы, обступившие Кисловодск. Жидкий туман медленно рассасывался и скатывался сквозь могучие деревья Нижнего парка в долину Ольховки.

А на западе — за горами, покрытыми серо-зелёным пятнистым ковром вековых лесов, за мрачными скалистыми вершинами — уже переливалась перламутром под первыми лучами восходящего светила двуглавая снеговая корона Эльбруса...

Суета постепенно улеглась, окна одно за другим погасли, и дом наполнила хрупкая рассветная тишина.

ЭПИЛОГ

4 (17) апреля 1919 г. Екатеринодар

Секретно

Главнокомандующему Вооружёнными Силами

на Юге России

Командующий Кавказской Добровольческой Армией

4-го апреля 1919 года

№ 82 г.

Екатеринодар

РАПОРТ

Прибыв в Екатеринодар после болезни и подробно ознакомившись с обстановкой, долгом службы считаю доложить следующие мои соображения:

1. Главным и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака.

2. При огромном превосходстве сил противника действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны.

3. После неудачной нашей операции на Луганском направлении мы на правом берегу Дона вот уже около двух месяцев лишь затыкаем дыры, теряя людей и убивая в них уверенность в своих силах.

4. В ближайшем месяце на севере и востоке России наступает распутица и, вопреки провокационному заявлению Троцкого о необходимости перебрасывать силы против армии адмирала Колчака, операции в этом районе должны приостановиться и противник получит возможность перебросить часть сил на юг. Используя превосходство сил, противник сам перейдёт в наступление от Царицына, причём создастся угроза нашей базе.