Впереди — самое лучшее - [25]

— А что я? О чем вы?

Ему ли не знать, какое раздражение испытываешь, когда тебя пытают насчет личной жизни, однако удержаться он не смог. Он хотел знать. Сегодня вечером, когда за окном ярилась буря, а на ее коже вспыхивали отблески каминного пламени, он жаждал знать о ней всю подноготную.

— Вы не ищете мужчину?

Шайен подумала, прежде чем ответить.

— Н-да, ищу, — созналась она. — Спустя рукава. Однако я не тороплюсь. Если он явится — великолепно, если же нет — прекрасно. Я и без мужчины не ущербна.

Да, он видел, что она не ущербна.

— Фотограф, повар, сыщик-любитель — я бы сказал: вы довольно цельная личность.

Она искоса посмотрела на него. На его лице играла тревожащая ее улыбка.

— Вы насмехаетесь надо мной. — Шайен поставила бокал на пол. — Пожалуй, я много пью.

От изумления его брови сошлись:

— Да это же ваш первый бокал!

Она взяла за правило не касаться спиртного. Сегодня был исключительный день.

— Но в голове у меня туман.

Он провел ладонью по ее щеке.

— На мой взгляд, все обстоит чудесно.

— Туман у меня в голове, а не на лице, — рассмеялась Шайен, убирая его руку. Или делая попытку убрать ее. Во всяком случае, их пальцы переплелись.

— По-моему, все в вас чудесно.

На мгновение она затаила дыхание. Их глаза встретились. Шайен понимала: она пропадет, если не сумеет отвести взгляд.

Потупившись, она осведомилась:

— Итак, вы часто сюда наезжаете? Майлз сказал, что вы не приглашаете сюда женщин. Почему?

Грант неопределенно пожал плечами:

— Здесь мое убежище. Я приезжаю сюда, чтобы отдохнуть. Мне по душе здешняя уединенность. Большую часть жизни вокруг меня толпится слишком много народа.

— Однако вы привезли сюда меня. — Не в силах противиться искушению, она посмотрела на него.

— Оттого лишь, что за вами охотились, — напомнил он ей. — А тут самое безопасное место.

Ветер, будто отвергнутая женщина, выл и стенал под дверью, и окна дрожали от его порывов.

— Мне не верится, что здесь нет опасности.

Повинуясь естественному и старому, как мир, инстинкту, он обнял ее за плечи:

— На острове вам не грозит никакая опасность. Мы с Джеком починили аварийный генератор.

Она огляделась вокруг. Если бы не зажженные свечи и камин, дом казался бы погруженным во тьму.

— В таком случае, почему мы сидим в темноте?

— Не в темноте, — поправил он, не спуская глаз с ее губ. Все его естество изнывало от болезненного желания. Подобного желания он не испытывал давно: во всяком случае, припомнить не мог, когда это было. Он жаждал впиться в ее уста, ощутить, как она, уступая, отдается ему. Ради ее и его удовольствия. — Пламя камина освещает все вокруг нас. Я подумал, что следует поберечь электричество, вдруг оно понадобится нам позже. К тому же так романтичнее.

Шайен сознавала, что ей лучше отодвинуться от него, пока есть еще возможность. Однако она почему-то не могла принудить себя к этому.

— Вам не кажется, что мы теряем попусту время?

О’Хара погладил ее по щеке. Он видел, как в глазах ее появилось желание.

— Нет, не думаю.

— Грант, я должна взять у вас интервью для журнала.

Он постарался припомнить, когда в последний раз женщина пробуждала в нем такое желание. И не сумел. Ни одного имени, ни единого лица не всплыло в памяти. Она заслоняла собой все.

— Это не для печати.

Она почувствовала на своем лице его дыхание, ощутила, что какое-то неведомое наслаждение шевельнулось в ней. Похожее она пережила, когда он поцеловал ее. Но на сей раз Шайен овладело чувство более страстное, более нетерпеливое и более требовательное.

— Вы не о том думаете, О’Хара.

— Зовите меня Грантом. — Обхватив ее лицо руками, он жадно впился в него взглядом. — Я скажу вам, если с другой женщиной мне было лучше, — пообещал он, приникая губами к ее устам.

Глава седьмая

Он поцеловал ее. Вот только на сей раз все произошло стремительнее. Шайен лишь ощутила, что утопает в поцелуе, что ее тело пронзают молнии, сердце учащенно бьется и голова идет кругом. Казалось, будто каждая часть тела упивается переживаемыми ощущениями по отдельности.

И о большем не просит.

Хотя огонь в камине пылал столь же ярко, что и секунду назад, окружающий мир исчез, и Шайен очертя голову погрузилась в кромешную тьму, которая, лаская, околдовала ее и подчинила себе.

Ничего больше не существовало: ни грозы, ни неполадок с подачей электроэнергии, ни самого дома. Ничего, кроме Гранта и этого всеобъемлющего, восхитительного чувства, пробуждаемого его губами.

Сумасшествие. Это было настоящее, чистой воды сумасшествие. Иного названия и не подобрать. По-другому и не передашь, что испытал Грант, держа эту женщину в своих объятиях. Ему хотелось касаться ее, упиваться ею, вдыхать ее запах, слиться с ней в единое целое.

Охватившее его чувство перепугало его до смерти.

Подобного он ни разу в жизни не испытал. Никогда О’Хара не пронзало столь неистовое желание обладать женщиной. Грант не понимал, чем она так его соблазнила. У него не хватало духу дать себе отчет в том, что с ним творится.

Его руки обвились вокруг ее талии. Грант провел ладонями по ее бокам, слегка коснувшись округлых грудей.

Ее мгновенный вздох чуть не свел его с ума. Он решился только на это, остановясь на краю потери самообладания.