Вперед, Паола! - [14]

Гольвезе допил свой коньяк и вопросительно взглянул на Андрея.

– Выпьете еще что-нибудь или лучше поужинаем?

Андрей вдруг вспомнил, что не ел с самого утра.

– Давайте поужинаем в номере. Здесь везде слишком шумно. Но сначала выясним, здесь ли еще Паола.

Дежурная сообщила, что синьорина Контини еще не съехала, однако на звонок, несмотря на поздний час, никто не ответил.

4

Паола проснулась и долго лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где она находится. Все вокруг было незнакомо. Тяжелая старинная мебель, бархатные портьеры, зеркало и картины в золоченых рамах. Изящные китайские вазы, бронзовые бра на стенах. Роскошные апартаменты, не сравнить с ее простеньким номером. В одном из кресел мирно спал какой-то мужчина. Его длинные, волнистые волосы свесились вперед, закрывая лицо. Как странно, подумала Паола. Просыпаюсь в чужой комнате, рядом спит незнакомый мужчина, а у меня на душе легкость и покой, будто так и надо.

Она потянулась и села на кровати. Судя по свету, заливавшему комнату, уже давно белый день. Постепенно к Паоле возвращалась память. Андрей с холодными, невидящими глазами, грубые руки на ее теле и, наконец, возрождающая ласка воды и Роберто. От этого имени ей вдруг стало тепло. Она встала и, легко переступая босыми ногами, подошла к креслу, в котором спал Роберто. Опустилась на колени, убрала волосы с его лба. Он медленно открыл глаза.

– Не исчезай, видение. Я готов всю жизнь провести в этом кресле, засыпать и вновь просыпаться и каждый раз видеть нагую нимфу у своих ног. Давай попробуем еще раз. – И он быстро закрыл глаза.

Паола вдруг всей кожей ощутила свою наготу, сдернула с кровати платье и накинула на себя. Роберто вновь открыл глаза.

– Ну, вот, я так и знал. Прощайте, иллюзии. Но даже и в этой жуткой тряпке ты выглядишь божественно.

– Между прочим, ты сам мне ее купил.

– Да? Знаешь, если приглядеться, она не так уж и плоха. Даже, можно сказать, делает честь моему вкусу, особенно в той ситуации.

Он запнулся, прикусил губу и испытующе глянул на Паолу. Она улыбнулась. Роберто показалось, что от ее улыбки в комнате стало еще светлее.

– Не волнуйтесь, доктор. После вчерашней процедуры ваша пациентка вполне здорова, прекрасно себя чувствует и даже не отказалась бы от легкого завтрака.

– Эх, нет здесь моего отца. Он был бы вне себя от счастья. Ведь мне только что присвоили вожделенную ученую степень. А насчет завтрака стоит подумать. Насколько легким он должен быть?

– Я подумала о стакане апельсинового сока, яичнице с беконом, сыре, тостах с маслом и медом, кофе со сливками и персиках.

– Да уж, легче не бывает. Вы всегда так завтракаете, нимфа, или же общение со мной совсем истощило ваши силы?

– Тебе смешно, а я со вчерашнего утра и жалкого сэндвича не видела. Еще немного, и отсюда вынесут посиневший трупик.

– Угроза серьезная и требует немедленных действий. – Он снял трубку и сделал заказ на двоих.

– Сейчас все принесут. Так что подожди умирать.

– Ладно, так уж и быть. Отложим. Я пока пойду приму душ. Ты знаешь, с некоторых пор мне нравится твоя ванная.

– Могу спинку потереть. У меня с тех же самых пор появился богатый опыт.

– Спасибо, но сегодня я сама справлюсь.

Паола исчезла в ванной.

– Вот так всегда: помогаешь людям, а они тебя потом и на порог не пускают, – пробормотал ей вслед Роберто. – А я, между прочим, за ночь уже принял форму кресла.

Он с наслаждением потянулся, снял трубку телефона и тихо, чтобы не слышала Паола, произнес несколько слов. Колдовство какое-то, думал он, принимаясь за свою обычную утреннюю гимнастику. Она не ходит, как все, а непостижимым образом перемещается в пространстве. Скользит, переливается и вдруг растворяется без следа. И каждый раз уносит с собой частичку его самого. Колдовство или… любовь, та единственная, которую все ждут и которая находит лишь избранных. А что будет с ним, если она вдруг навсегда исчезнет из его жизни? Как вот сейчас исчезла в ванной, и все краски дня сразу потускнели. Но она скоро выйдет, и они вместе позавтракают, и это будет счастье. А о завтра он будет думать завтра. Вчера про вчера, завтра про завтра, шептал Роберто, отжимаясь от пола в такт словам…

Он успел основательно размяться, когда Паола наконец вышла из ванной. Глаза ее блестели, щеки сияли румянцем, капельки воды сверкали в волосах. Ничто в ней не напоминало испуганную, дрожащую девочку из прошлой ночи.

– Я тут нашла носовой платок. Можно, я им подвяжу волосы?

– Конечно, можно. А еще у меня есть носки и подтяжки. Выбирай, что тебе больше нравится.

– Платок сойдет. А носки прибережем для более торжественного случая. А где же обещанный завтрак?

– Уже идет сюда. Я только проскочу в душ, а то рядом с тобой чувствую себя бродягой с большой дороги.

– Давай-давай. Но не задерживайся там, а то я не гарантирую сохранность твоего завтрака.

Через несколько минут раздался стук в дверь.

– Аванти[3]! – крикнула Паола.

Дверь медленно отворилась и на пороге возник кельнер. Он с трудом толкал перед собой столик на колесах, уставленный всякой снедью. Человека было почти не видно за огромным букетом тигровых лилий, которые он ухитрялся нести так изящно, как будто и в помине не было тяжелого столика, увязающего колесиками в пушистом ковре. Он важно прошествовал в комнату и положил букет на стол. Тут Паола увидела его лицо и сразу же узнала. Это был Рикки, тот самый парень, которого она видела вчера в кладовой с девушкой Джиной. Правда, сегодня он выглядел несколько иначе, аккуратно причесанный и застегнутый на все пуговицы. Паола вдруг вспомнила, как под влиянием минутного настроения чуть не окликнула его тогда. А если бы окликнула? Сейчас об этом даже подумать было страшно.