Возвращенный из плена - [41]

дружить все вместе».

— Элла сказала, ты смотрел на нее сегодня. — Мама глядела на дорогу, по которой они ехали.

«Да, смотрел».У Холдена было прекрасное настроение.«Я же говорил, что вижу Эллу. А она видит меня. Мы всегда будем видеть друг друга. Глазами и сердцами».

Мама продолжала говорить, но Холден плохо слышалееиз-за музыки. В голове звучала плавная, красивая мелодия. Барабанов не было слышно. Холден глубоко вздохнул и положил голову на спинку сиденья. Это лучший день в его жизни. Во-первых, Элла его вспомнила. Во-вторых, она разговаривала с его мамой.

Он был рад, что Элла принесла в школу фотоальбом.

— Я хочу тебе кое-что показать, Холден, — сказала она.

«Как мило с твоей стороны, Элла».Когда он смотрел на фотографии в альбоме, ему хотелось петь.«Я помню эти фотографии. Мы здорово проводили время! Помнишь, как мы пускали мыльные пузыри?»

— Нам было весело, скажи? — Эллавыгляделасчастливой. Она с удовольствием вспоминала прошлое.

«О, да! Мы целый день играли, пели и смеялись. Правда, мама?»

— Вам всегда было весело. — Мама улыбнулась.Онасегодня часто улыбалась. — Я помню этот день.

Холден тоже помнил.«Элла, ты была такой забавной! Ты хотела, чтобы мыльный пузырь долетелдонеба, и просила меня выдуть большой-пребольшой пузырь. Мы долго пытались. Наконец ты радостно обернулась ко мне и сказала:“Смотри! Я думаю, Иисус сразу его заметит!” Мы легли на мягкую траву и стали наблюдать за тем, как пузыри летят к Иисусу. Один, два, три, четыре... Ты помнишь?»

— Да... конечно, помню! — Элла рассказала несколько историй из их детства, но не словами, а глазами. Слова были не слышны, потому что музыка заиграла громче. В зале раздались звуки духовых и клавишных инструментов. Потом запела флейта. Музыка наполнила сердце и душу Холдена. Его любимая песня. Флейта звучала прекрасно, потому что на ней играл Майкл.

«Мне нравится эта песня!» Холден обращался к маме и Элле. Они улыбались, потому что тоже слышали музыку.

Он был так счастлив и доволен, что по дороге домой беспрестанно молился:«Дорогой Иисус, спасибо Тебе за этот прекрасный день. Мы с мамой и Эллой чудесно провели время. Я вижу перед собой дивную картину. Мы с Эллой и Майклом будем участвовать в мюзикле весной. Моя мама и мама Эллы снова подружатся. Все будут друг друга любить. И никогда не будут злиться. Все, кто учится и работает в нашей школе, станут добрее. Все будет идеально, Господи! Я знаю, так и случится, потому что Ты подарил нам сегодняшний день. Все благодаря Тебе. Ты делаешь нас счастливыми. Пожалуйста, не оставляй Эллу. Поговори с ней. Иногда мне кажется, что она должна услышать Твой голос. Спасибо, Господи. Я знаю, Ты меня любишь. Твой друг Холден».

Да, теперь все получится, потому что он будет участвовать в мюзикле с Эллой. Все благодаря тому, что он каждый день просил об этом Бога. Он ответил на его молитвы, когда Элла спросила: «А можно, Холден тоже будет играть в спектакле?»

Мама ответила: «Конечно. Он прекрасно справится. Кроме того, он обожает этот мюзикл».

В общем, все решено.

Итак, они с Эллой будут вместе играть в мюзикле «Красавица и Чудовище». Они любили его в детстве. Мама часто пела песни из этого спектакля. В одной из них говорилось о том, что наш дом там, где наше сердце. Но это не всегда так. Например, сейчас он не думал о доме, потому что его сердце было в другом месте.

В репетиционном зале, в одиннадцатом ряду, рядом с плакатом, на котором нарисованы клавиши фортепиано: семь октав, двадцать пять видов аккордов из четырех нот, сто аккордов в октаве с двенадцатью основными тонами, тысяча двести аккордов в октаве, итого восемь тысяч четыреста возможных аккордов... Между плакатом, который нравился Холдену, и шестифутовым окном, через два стула от края ряда, через четыре стула от Эллы, под тихо тикающими настенными часами...

Там осталось его сердце.

Глава 16

Элла заплатила за химчистку и отогнала машину в дальний конец парковки. Ей хотелось побыть одной, чтобы сосредоточиться. Она редко звонила отцу. Наверное, он удивится. Элла достала телефон и нашла его номер. Его не было среди клавиш быстрого набора.

Девушка набрала номер. Сердце билось часто-часто.«Почему я боюсь?— Она зажмурилась, прикрыла лоб рукой. —Ведь он мой отец, в конце концов».

Он не сразу взял трубку. Элла уже думала, что вот-вот сработает автоответчик.

— Рэнди слушает.

Ей стало больно. Но не стоит обижаться на отца. Ничего страшного, что он не узнал ее номер, она тоже не знает его номера. Они редко разговаривали — и с глазу на глаз, и по телефону.

— Папа... это я, Элла.

— О, привет, милая, — он говорил торопливо, словно ему не терпелось прекратить разговор. — Как дела?

Элла слышала на заднем фоне чьи-то голоса:

— Рэнди, хватит болтать! Ты с кем там? Девчонка позвонила?

— Отвали, Симмонс. Это моя дочь, ясно? — Она услышала лязг спортивных тренажеров.

Замечание папиного друга ей не понравилось. Но она была тронута тем, что папа не позволил приятелю грубо о ней отзываться. Элла помолчала.

— Элла, — деловито сказал отец, — я сейчас занят, дочка. Что-то случилось? Тебе что-нибудь нужно?

Она хотела сказать, что ей нужно поговорить с любящим отцом, которого волнует ее жизнь. Элла сжала губы, пытаясь побороть гнев.