Возвращенный из плена - [17]

Наконец, Элла стала мечтать о том, чтобы родители держались подальше от школы. Жизнь и так сложная штука. Не хватало еще, чтобы после их появлений ребята начинали сплетничать. Когда отец был в отъезде, его образ расплывался у нее перед глазами. Она представляла мужчину в дизайнерских джинсах, белом джемпере и дорогом пиджаке. Что касается мамы...

Лашанте точно подметила: это нечто.

Ученики заполняли репетиционный зал. Мистер Мэнни Хокинс перебирал листы с текстом, которые лежали на столе. Поговаривали, что он работает в Фултонской школе последний год. Мистер Хокинс был пожилым человеком и терпеть не мог детей, которые нервничали на сцене или забывали слова роли. Если бы он играл в «Винни-Пухе», ему бы подошла роль пессимистически настроенного ослика Иа.

Этот урок мистера Хокинса был предназначен только для участников пьесы. На прослушивание явилось не так уж много людей, хотя Лашанте, восторгаясь Эллой, уверяла, что подруга обошла «сотни» девушек, которые сражались за роль Красавицы. У школы не хватало денег, и руководство приняло решение собирать вступительные взносы на постановку. Поэтому людей стало меньше, особенно мальчиков. Высокий парень, который играл Гастона, был ужасно самодовольным. Стопроцентное попадание. У исполнителя роли Чудовища росла борода, так что загримировать его будет несложно.

Все остальные актеры казались робкими и неумелыми. Сложно представить, что они будут колотить вилами по сцене и вопить: «Смерть Чудовищу!»

Ну и ладно. Не важно. Все равно ученики Фултонской школы редко приходят на школьные спектакли. Зал на четверть будет заполнен родителями и родственниками актеров. Они будут снисходительны к ошибкам.

Элла подумала, что, может, вовсе не стоит рассказывать матери о спектакле. Поделом ей. Ведь она даже не спросила ее, как прошло прослушивание!

— Ну что ж, юные трагики, на сцену! — устало проговорил мистер Хокинс. Впрочем, обычно он говорил еще более монотонным голосом. — Сегодня первый день репетиций. Начнем с разминки.

Всегда одно и то же. Сначала вокальная разминка и хоровое пение. Потом они перейдут к мизансценам. Для начала все должны выучить свои роли. Репетиции займут две недели. После этого актеры будут знать слова назубок.

Мистер Хокинс сел за старое пианино в передней части зала.

— Готовы? — Он поднял руку. — Начали!

Он играл гаммы, а ученики по его команде пели разные слоги. Разминка заняла пять минут. После этого учитель подал знак помощнице, чтобы она раздала сценарий.

— Начнем с первого номера. Это самая важная часть спектакля. Наверное, вы уже слышали эту песню. Сначала познакомимся с ритмом и выучим слова. Потом разобьемся на группы.

Элла любила наблюдать за рождением спектакля. Заиграла музыка, и ребята дружно запели. У некоторых получалось лучше, у других хуже. Элла занималась пением с шести лет, поэтому музыкальный номер показался ей простым. Она легко исполнила сольную партию.

«О, как чудесно! Что может быть прекраснее...» — увлеченно выводила она, когда заметила какое-то движение за открытой дверью зала.

Она продолжала петь, наблюдая за проходящими по коридору ребятами. Это были ученики с ограниченными возможностями. Направляясь на последний урок в спортивный зал, они каждый день в одно и то же время проходили мимо репетиционного зала. Раньше Элла не обращала на них внимания.

Наверное, тот парень с голубыми глазами тоже с ними? Она пела и внимательно смотрела на тех, кто проходил по коридору. Ну да, вот он! Он шел последним и потешно дергал локтями. Услышав музыку, он остановился, опустил руки вдоль тела, шагнул вперед и прислонился к дверному косяку. Он больше не смотрел на нее, как тогда, возле кафетерия, а закрыл глаза и стал покачиваться в такт музыке.

Элла замолчала. Все посмотрели на нее.

— Сосредоточьтесь, пожалуйста. — Мистер Хокинс снял руки с клавиш и сурово взглянул на нее. Он не заметил парня в дверном проеме. — Мисс Рейнолдс, я рассчитывал, что вы вдохновите своим примером других учеников. — Он опустил плечи и раздраженно взмахнул руками: — Переходим к пятому номеру. Потом повторим первый.

Элла почти не слышала его. Во время перерыва она медленно поднялась с места, чтобы не напугать странного парня. Тут он открыл глаза и посмотрел на нее. У него был пронзительный взгляд, словно он видел ее насквозь. Она снова подумала, что он кажется ей знакомым. Конечно, это невозможно. Его глаза манили ее. Элла решила подойти к нему. Но тут в коридоре появилась одна из учительниц, занимавшихся с этими особенными учениками, и осторожно дотронулась до локтя незнакомого парня, предлагая тому последовать за ней.

Сначала Элле показалось, что он сейчас закричит или даже ударит учительницу. Но он отвернулся от Эллы и уставился в потолок. Потом перевел глаза на пол. Наконец парень сделал несколько шагов в сторону спортивного зала, затем поставил рюкзак на пол, упал вниз и начал отжиматься — идеально, как солдат. Элла подошла ближе, чтобы лучше его видеть. Зачем он это делает? Почему все время молчит?

— Он аутист, — обернувшись к ней, тихо сказала учительница. — Он делает отжимания, когда волнуется.