Возвращенное имя - [100]

Шрифт
Интервал

— Разбить не получится, — улыбнулся Помонис, — у меня несколько тысяч воинов. Они умеют владеть оружием.

— Ничего, — спокойно ответил Адриан, — так отсидимся.

— Пошлем за подмогой в ближайшие крепости, — не выдержав, вступила Галка.

— Гонцы будут перехвачены, — отозвался Помонис.

— Ну, что же, — упрямо настаивал Адриан, — отсидимся, будем ждать месяц, если нужно, два. Варвары сами уничтожат все живое вокруг и вынуждены будут уйти или за это время все-таки подойдет подмога.

— Хорошо, — согласился Помонис — Ну а чем же ты будешь кормить эти два месяца многочисленный, по твоим словам, гарнизон? Да не забудь еще жен и детей ветеранов.

— В городе несколько колодцев. В каждом доме есть запасы еды, — снова горячо вмешалась Галка.

Но Адриан уже все понял и помрачнел.

— Я говорю не про воду, а про еду, — терпеливо разъяснил Помонис. — Тех запасов, что есть в каждом доме, может хватить всего на несколько дней, а предстоит выдержать осаду в два месяца. Где находятся запасы еды?

— Ну, в храмах, — процедил Николай, который тоже уже все понял и отбивался только из упрямства.

— В храмах нет для них места. Пространство храмов нужно для молящихся, — безжалостно припирал ребят к стенке Помонис — Нет места для запасов продовольствия и на улицах и площадях, и потом, они должны находиться в охраняемом помещении и быть надежно укрытыми от непогоды.

— Сдаюсь, — с мужеством признал Адриан. — Наши выводы поспешны. Не все главные линии жизни римской крепости мы знаем. Раскопки римского слоя необходимо продолжать. Они не только могут, но и должны дать новое качество. Мы должны найти продовольственные склады — склады запасов зерна, масла, фасоли и других продуктов.

Помонис же, проявляя несвойственное предводителю варваров великодушие, не стал продолжать экзекуцию…

После ужина, когда крепость опустела, до самой темноты Адриан, Галка, Николай и еще несколько человек с лопатами в руках бродили повсюду, то там, то здесь производя зачистку. Как-то само собой получилось, что и мы с Помонисом занялись этим делом, но все безрезультатно.

Помонис злился.

— Крепостные склады должны быть очень большими, это не придомный погреб, — ворчал он. — Может быть, вход в них как раз под не раскрытым еще византийским слоем? Да, может быть, — отвечал он сам себе, — но маловероятно. Ведь раскрыто почти три четверти всей площади римской крепости. Потом, раскрыт весь центр. Где-то здесь и должны быть входы или вход в склады.

Из крепости в дом нас загнала только темнота и внезапно пошедший, редкий в этих местах, дождь. Мы с Помонисом присоединились к ребятам, которые сидели в столовой при свете керосиновой лампы, тихо и лениво напевая что-то.

Дождь так же внезапно, как начался, перестал. Сильный ветер разнес тучи, огромная полная луна поднялась над крепостью. Помонис, вместо того, чтобы лечь спать, снова предложил мне походить по узким древним улицам, уверяя, что, освещенные лунным светом, они особенно живописны. Так оно и было, но я-то понимал, что сейчас дело не в этом. Помонис сам больше всех мучился загадкой, которую он загадал ребятам.

Больше часа бесцельно бродили мы по развалинам крепости. Я уже давно хотел спать, но меня удерживало чувство товарищества.

Неожиданно пришло счастье, то самое археологическое счастье, которое иногда приходит, когда все чувства обострены до предела, а мысль упорно бьется над одним и тем же вопросом. Счастье, которое чаще всего результат напряженной работы подсознания, еще не разгаданного механизма интуиции.

Омытые дождем, ярко блестели в лунном свете камни домов. Вот мы дошли — уже в который раз! — до центра крепости, где возвышались остатки преториума.

— Смотрите, какую густую и правильную, почти прямоугольную тень отбрасывает стена преториума, — обратил я внимание Помониса.

Помонис довольно безучастно посмотрел и вдруг застыл. Несколько секунд он пристально всматривался, а потом прошептал:

— Это не тень, это совсем не тень!

— Почему? — удивился я и, вглядевшись, понял, что соотношение положения луны и стены преториума было таким, что тень не могла быть отброшена в эту сторону.

— Что же это?

Но Помонис исчез. Впрочем, он появился через несколько минут с лопатой и рулеткой в руках. Движения его были снова быстрыми, четкими, сильными. Прежде всего он процарапал лопатой полоски по периметру темного прямоугольника. Потом, обернувшись ко мне, сказал:

— Да, это совсем не тень. Тут по-другому высыхающее от дождя место, чем почва вокруг. Оно высыхает медленнее, потому что плотнее окружающей почвы. Но скоро эта разница в цвете исчезнет. Потому я и торопился очертить его. А правильная форма говорит о том, что это не случайное уплотнение почвы, а дело рук человеческих.

— Но ведь вся площадь вокруг преториума замощена известняковыми плитами! — воскликнул я.

— Да, — отозвался Помонис, — вот и надо вскрыть эту мостовую там, где темный прямоугольник, и выяснить, в чем дело.

Не скрою, я плохо спал в эту ночь и несколько раз зажигал спички, чтобы посмотреть, долго ли еще осталось до подъема.

Едва позавтракав, мы с Помонисом и ребятами, прихватив с собой еще несколько землекопов и вооружившись лопатами и ломами, подошли к преториуму. При ярком солнечном свете темный прямоугольник исчез совершенно, но очертания его, зафиксированные вчера Помонисом, виднелись четко. Интересно, что этот прямоугольник как бы вписывался в две плиты мостовых, был лишь немного меньше их по размеру. Когда мостовую в этом месте подняли, под ней оказалась плотная и тяжелая песчаниковая плита с вделанным в нее железным кольцом. Чтобы поднять эту плиту, понадобились еще десятка полтора рабочих, канаты и лом. Мы все работали, не давая себе ни минуты передышки, и все же только часа через два подняли плиту. Зато под ней оказались полузасыпанные землей ступеньки. Первой, как ящерица, скользнула по ним вниз Галка, и мы услышали ее приглушенный восторженный крик. Мне пришлось пропустить вперед Помониса и Николая, и лишь потом, с трудом протискиваясь сквозь полузасыпанный лаз, спустился вниз и я, за мной Адриан. Свет наших фонариков метался по какому-то большому помещению. Могучие, выдержавшие испытание на прочность в течение многих столетий каменные своды, такие же крепкие, как сама скала, на которой построена крепость, уходили вдаль. Это было огромное прямоугольное помещение, вырубленное прямо в скале. Оно в основном находилось под преториумом, лишь небольшая часть выходила за его пределы. Вход, который мы нашли, был, видимо, запасным. Мы протискивались между колоннами, на которые опирались своды. Повсюду ровными рядами были вкопаны в землю огромные глиняные сосуды — пифосы. Диаметры их были полтора-два метра. Весь этот заключенный в каменную коробку склад, надежно прикрытый сверху зданием преториума, сохранился прекрасно. Только в немногих местах треснули арки сводов и рухнули колонны, разбив ближайшие пифосы. На полу возле одного из пифосов Адриан нашел бронзовую монету Константина Великого.


Еще от автора Георгий Борисович Фёдоров
Басманная больница

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игнач крест

Роман о нашествии монголо-татарских полчищ на Русь в XIII веке, о неудачном походе Батыя на Новгород и об участии отряда новгородцев в героической обороне Торжка.


Живая вода

Небольшой, прелестный и очень занимательно и юмористично написанный очерк о работе археологов в Молдавии, на раскопках древнерусского городища. Дело было давно - в шестидесятых...


Дневная поверхность

Книга археолога, доктора исторических наук о своей работе, об археологах и археологии. Автор рассказывает об археологических раскопках, в которых ему и его коллегам удалось впервые обнаружить поселения и целый город тиверцев - славянского племени, упоминаемого в летописях, о древнем городе Данданкане в центре Каракумов, о греческом папирусе и о многих других открытиях.


Брусчатка

Всю жизнь я пишу одну книгу вне зависимости от жанра, того или иного отрывка этой книги: научная статья или монография, рецензия, очерк, повесть, рассказ, роман и т. д.Я прекрасно понимаю, что не смогу эту книгу закончить. Вот писать ее я перестану только тогда, когда завершится моя жизнь.О чем эта книга? Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.Во всяком случае, это попытка следовать призывам двух великих писателей: английского — Джорджа Оруэлла, восставшего против двоемыслия, и русского — Александра Солженицына, своим творчеством и жизнью показывающим пример жизни не по лжи.В предлагаемой читателю книге я собрал несколько повестей и рассказов, некоторые из которых были опубликованы в России, Латвии, Франции и Израиле, а большинство написаны за последние годы в Англии и еще нигде не печатались.Г.Б.Фёдоров.Содержание:Предисловие (Владимир Шахиджанян)Дорогой наш ГэБэ (Юлий Ким)Свеча не погаснет (Марк Харитонов)От автора.Дезертир.Татьяна Пасек.«За Непрядвой лебеди кричали…».Обречённая.Басманная больница.Брусчатка.Аллея под клёнами.Послесловие (Марианна Рошаль-Строева)


Поэт, художник и каменная баба

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).