Возвращение - [40]

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она. – Ходишь как сирота.

Я постояла над ней. Неослабевающее напряжение между нами просто душило. Я могла бы колко ответить или уйти, как делала обычно, но тогда это никогда не уладится. Я сделала гримаску и села по-турецки на пол у дивана. Это пробудило в ней интерес. Даллас сунула телефон в карман.

– Мне очень жаль, – сказала я, глядя на выцветший рыжий ковер. – Мне очень жаль, что я влезла между тобой и Релмом. Я не хотела.

Даллас фыркнула:

– Ну-ну. Общество зиждется на благих намерениях – и посмотри, куда это нас завело.

Ее тон был достаточно резким, чтобы заставить меня уйти, но я удержалась. Нас ведь совсем мало осталось. Вот бы у меня была подруга, которой можно доверять!

– Если это тебя утешит, – продолжала я, – я не считаю, что он говорил всерьез. – Я не пыталась выгородить Релма, он тот еще засранец, но в его облике и взглядах, которые бросает на Даллас, я догадывалась, что она дорога́ ему больше, чем он готов признать. Я повернула голову. Даллас смотрела в потолок, стиснув зубы и выпятив нижнюю губу. Она скосила глаза на меня.

– Вот такой у нас роман. Я тоже не думаю, что он сказал правду, но он вечно говорит гадости. – Даллас съехала пониже на диванных подушках и устремила взгляд куда-то вдаль. – Я с ним познакомилась, когда сбежала из дому. Я была в настоящей дыре, хуже, чем тут. Я вытерпела Программу, Роджера, побои отца. Я собрала сумку и уехала. По телевидению это не показывали, не как вас с Джеймсом. Я слышала, что в Солт-Лейк-Сити собирается Сопротивление, и поехала туда. Ночевала в брошенных домах… Я тогда была совсем дикой. Не помню, как я жила до Программы, но в старших классах я выступала в команде болельщиц. – Она засмеялась. – Представляешь?

– Нет, – улыбнулась я.

Даллас помолчала, обхватив себя руками.

– Потом был Роджер, – продолжала она. – Вернувшись домой, я не могла освоиться, но приходилось притворяться, чтобы не отправили назад. Воспользовавшись первым же шансом, я сбежала. Нашла мятежников, они меня приняли, а однажды появился Майкл Релм. Он держался так… будто всегда будет рядом и поможет. Он так говорил и смотрел на меня… Я тогда всего боялась, а с ним мне стало легче – на какое-то время.

Слушая Даллас, я поняла, что совсем не знаю Релма. Это было до того, как он впервые попал в Программу, или в промежутке до второго раза?

– А потом? – спросила я, облокотившись о диван.

– Он ушел, – ответила Даллас. – Релм вечно уходил и никогда не говорил куда. Затем появлялся и вел себя как ни в чем не бывало. Мы сближались, потом он меня отталкивал. Однако сейчас он впервые открыто предпочел другую. Не стану лгать, Слоун, это очень больно. Я думала, у меня развился иммунитет к боли, но Релм всякий раз изобретает новую гадость, не позволяя влюбиться в него безоглядно.

Я чувствовала себя без вины виноватой. Понятно, почему Даллас меня ненавидит. Не представляю, как бы я пережила, если бы Джеймс полюбил другую.

– А как же Кас? – спросила я. – Вы когда-нибудь…

– Нет, – тут же сказала Даллас. – С Касом иначе. Черт, я вообще не знаю, какие девушки в его вкусе. Кас мой лучший друг, и это обоих устраивает.

Мы помолчали. Я обдумывала услышанное, сопоставляя с тем, что мне говорил Релм. Но в истории по-прежнему не хватало большого эпизода.

– А ты когда-нибудь говорила с Релмом? Объясняла, что ты чувствуешь?

Лицо Даллас дрогнуло:

– Он же сказал, я ничего не значу. Вряд ли можно выразиться яснее.

Я вздрогнула – слова Релма задели даже меня. Я не понимала его мотивы. Хотя Джеймс тоже вел себя отвратительно, когда я с ним познакомилась.

– Джеймс сначала меня оттолкнул, – призналась я. – Я ему все высказала и уехала буквально куда глаза глядят. Только моя дружба с Релмом заставила Джеймса признаться в своих чувствах. Еще несколько дней назад я считала, что мы все выяснили и будем вместе навсегда…

Джеймс – это связь между мной прежней и настоящей. Без него я не знаю, кто я.

– Мы его найдем, – твердо сказала Даллас. – Я не сомневаюсь, что с ним все в порядке. Он, наверное, просто взбешен. Не подумай, что я тебя ненавижу или что, – улыбнулась она, – но в принципе его можно понять. Вы с Релмом ведете себя совсем не как друзья. Я бы от тебя тоже ушла.

Джеймс не стал бы дружить с влюбленной в него девушкой, если бы меня это задевало. Мне стало стыдно, что я недостаточно взрослая, чтобы уважать своего бойфренда. Даже Даллас это заметила.

– Можно у тебя кое-что спросить? – нерешительно начала она. – Что ты планируешь делать с Панацеей?

Вопрос застал меня врасплох. Я замялась.

– Честно говоря, не знаю, – наконец ответила я. – Надо подумать. А ты бы что сделала?

– Если бы мне ее дали, проглотила бы в ту же секунду, и плевать мне на Причарда и других. Но на твоем месте, – она пожала плечами, – отдала бы таблетку Джеймсу. – Она улыбнулась. – Можно, я скажу честно? Твой бойфренд потрясающе красив. Не скрою, он меня возбуждает.

Я захохотала, запрокинув голову. Наверху задрожали трубы и взвыл закрываемый кран. Шум воды стих. Разговор с Даллас мне многое открыл, но еще удивительнее, я убедилась, что она неплохой человек. Я ее недооценивала. Я встала, надеясь, что Кас не использовал всю горячую воду, как грозился.