Возвращение - [59]

Итак, Таавет, который был ни высок, ни низок, ни толст, ни тощ, ни красив, ни уродлив и внешность которого была столь непримечательна, что мы могли бы часами сидеть рядом с ним и заметить его лишь тогда, когда он встанет, чтобы пойти, переминался сейчас с ноги на ногу, понимая, что зря прибыл в этот городишко в такую рань. Странно, но он понял это только минуту назад, ибо шел со станции к центру городка быстрым шагом вместе с другими пассажирами, теперь же все они разбрелись по своим домам, оставив мерзнущего и голодного Таавета одного в незнакомом городе, где не было ни одной двери, в которую он бы мог постучаться. Вероятно, пройдет еще немало времени, прежде чем откроют какую-нибудь забегаловку, где можно будет сжевать черствую булочку, выпить тепловатого чая, вытянуть ноги и вобрать в себя струящееся из кухни тепло, а пока что Таавету ничто не мешало разглядывать пивные автоматы; холодные и безжизненные, они ждали летнего зноя; скользить взглядом по окружающим площадь домам, по вывескам магазинов, по витринам, где неподвижно стояли гипсовые женщины, одетые в пестрые летние платья, где игрушечные звери садились на игрушечный корабль, а скучные книги кокетничали своими отпугивающими обложками, но тут он услышал, как где-то хлопнула дверь, и с безучастно тупым видом уставился на женщину в халате, перебегавшую площадь.

Почему я все-таки не остался на вокзале, размышлял он, вздремнул бы на скамейке, по крайней мере, не пришлось бы мерзнуть. Надо будет вернуться, подумал он, продолжая начатую мысль, однако не сдвинулся с места и все смотрел на красный кирпичный дом, в котором скрылась женщина в халате, словно ждал, что произойдет еще что-то, но ничего не произошло, просто на площадь стремительно влетело светло-серое такси и, заскрипев тормозами, остановилось в нескольких десятках метров от него. Таавет заметил манящий зеленый огонек за ветровым стеклом, а также шофера, следившего за ним из окошка. Возможно, он принимает меня за пьяницу, который надеется опохмелиться у замерзшего пивного автомата, с горечью подумал Таавет и невольно сделал несколько шагов, словно желая доказать, что может идти прямо, а затем уже решительно двинулся к машине, открыл дверцу и со вздохом облегчения плюхнулся на сиденье.

— Отвезите меня, пожалуйста, в гостиницу, — сказал он после минутного колебания, решив, что уж оттуда-то он всегда доберется до вокзальной скамьи, и такси тут же сорвалось с места, неожиданно свернуло в тупичок, оттуда задним ходом снова выехало на главную улицу и устремилось по ней вперед. Надо сказать, что обычно Таавет — так было и на этот раз — относился ко всем отелям и гостиницам довольно-таки скептически, как большинство тех, кто все равно в каком городе, в какое время года или суток на собственном опыте убедился в неопределенности обстоятельства места: свободных мест нет, но в данный момент он ничего иного не хотел, как лишь сидеть в уютном салоне машины, избавлявшем его от бросающего в дрожь чувства холода. Однако он отнюдь не был готов к тому, чтобы его швыряло из одного угла сиденья в другой, и когда на бешеной скорости они взяли еще один поворот, он не выдержал и раздраженно сказал: «Вы что, не можете ехать потише?» Шофер сбросил газ, и теперь они медленно, словно похоронная процессия, завернули на какую-то улицу, чтобы затем остановиться на краю чернеющего поля в белых разводах снега.

— Может, вы все-таки хотите, чтобы я подвез вас к отелю? — спросил шофер, поворачиваясь к Таавету своим широким расплющенным носом боксера.

Таавет хотел было ответить что-то очень язвительное, но тут его взгляд упал на таксометр, который, оказывается, не был включен, и внезапное чувство страха парализовало его, он попытался взять себя в руки и отогнать лезущие в голову жуткие мысли (ведь не на этом же поле, средь бела дня… не может же этот человек быть…), но шофер смотрел на него исподлобья, и от этого подстерегающего взгляда кровь стыла в жилах.

— Да, такие вот наши дела, — сказал наконец шофер и завел мотор. — Насколько я знаю, в этом городе нет ни одной гостиницы, зато найдется вполне приличный отель.

Таавет хотел со злостью крикнуть, дескать, неужели тот сам не понимает, что совершенно все равно, как назвать: отель или гостиница, но что-то заставило его прикусить язык, и он поспешно сказал шоферу, чтобы тот вез его в отель.

— Вот это уже мужской разговор, — похвалил его шофер, и Таавет почувствовал себя мальчишкой, оказавшимся во власти злодея: через несколько мгновений с ним произойдет именно то, что мелькает сейчас в кудлатой голове этого человека. Он хотел, чтобы это уже произошло, однако машина с упрямой последовательностью шныряла из одной улицы в другую, и у Таавета создалось впечатление, будто они все время проезжают мимо одних и тех же домов, хотя он не был в этом уверен, так как весь город, казалось, состоял из одних коричневато-красных и серых деревянных домов и напоминающих коробки многоэтажных зданий, и он постеснялся высказать свое опасение, но когда они наконец очутились на городской площади, терпение его лопнуло, и он процедил сквозь зубы: