Возвращение - [50]

Седовласый мужчина фотографирует город, фотоаппарат щелкает, и кто-то спроецирует потом на стенах своей квартиры виды его родного города. Но, возможно, скоро диапозитивы перекочуют в какую-нибудь коробку, а после смерти седовласого мужчины о них вообще позабудут.

Леопольд не знает, как быть с женой Веннета. Ему трудно вычеркнуть ее из памяти, но она любит Веннета, она с ним единое целое. Вечность измеряется всего лишь несколькими часами (он, кажется, недавно говорил это кому-то). Они лишь накануне вечером узнали друг друга, а сейчас это кажется ему вечностью. Супруга известного художника и мальчишка…

Он не понимает, почему в голову лезут такие мысли. В действительности он ведь ждал приключения, надеялся на него, жаждал близости женщины и в конце концов проснулся в постели рядом с ней. Это должно было бы разрешить все. Снять напряжение. Но он никогда еще не ощущал такого напряжения, как сейчас.

Внизу, за плитняковым парапетом, меж острых выступов стен зияет провал. Двадцать метров и вечный покой. Кто бы стал оплакивать его? Отец? Брат? Через несколько дней все забудут о нем. Как будто его и не существовало. Он думает, что большинство людей боится смерти, но еще не знает, боится ли сам. Смерть здесь, у этого парапета, явилась бы ценой одного неосторожного движения. Все в мире имеет цену. Все ли? Толпа туристов окружает Леопольда. Щелкают фотоаппараты, кое-кто нагибается и заглядывает вниз. Интересно, возникает ли у них желание броситься с этого обрыва?

На Ратушной площади бьют часы, он смотрит на свои, наручные, словно сверяя время, внезапно что-то срабатывает в нем, он как бы слышит приказ. Ну конечно же это часы посещения больных в больнице, надо торопиться к отцу. Чтобы успеть.

Прекрасно, когда у человека есть цель и он не должен без толку шататься по городу. Леопольд идет прямиком к автобусной остановке, время не ждет; у него вид делового человека. Перед его глазами мелькают дома, он не останавливается, не смотрит на прохожих и ни о чем не думает, затем стоит в ожидании автобуса, и неожиданно ему на ум приходит странная фраза: знаешь, отец, поговорим с тобой как мужчина с мужчиной.

«Поговорим с тобой как мужчина с мужчиной» — так начнет он и расскажет, что Вилге залезла к нему в постель. Интересно: как отец отреагирует на это? Не поверит? А если сказать про халат и ночную рубашку… Леопольд еще не знает, способен ли он на такое. А почему бы нет, пусть люди прозреют. Пусть с их глаз спадет пелена! Женщины то и дело норовят использовать его — Вилге, чтобы удовлетворить свою жажду развлечений, жена Веннета, чтобы отомстить мужу, Аннели — чтобы беззаботно жить. Чувства, любовь — какие пустые и лживые понятия!

В автобусе стоит запах бензина. Леопольд пытается открыть окно, после долгих усилий ему удается чуть-чуть приоткрыть его: он встает так, чтобы свежий воздух обдувал лицо. Запаха бензина больше не ощущается. Ни с того ни с сего ему вспоминается один осенний день.

В тот раз стояла солнечная, но ветреная погода, улицы пестрели опавшими листьями. Отец возвратился из поездки и оставил машину перед домом, из окна кухни было хорошо видно, как он шагал по дорожке к дому (Леопольд был тогда еще совсем маленьким, и, возможно, это его первое воспоминание). Вероятно, отец вернулся из довольно длительной командировки, потому что они с матерью очень обрадовались ему, мать отдернула с окна занавеску, они махали ему, и отец остановился, чтобы поглядеть на них.

Это минутное воспоминание сменилось другим: отец поднимает его в кабину машины. «Ну прямо заправский водитель», — шутит он. Леопольд хватается за руль, крутит его, тот лишь чуть-чуть поддается, но, несмотря на это, Леопольд начинает громко пыхтеть, подражая тарахтению мотора. Ребята с завистью смотрят на него. «Можешь поиграть тут», — говорит отец и уходит в дом.

Леопольд горд, из окон на него смотрят дети — только одному ему разрешено крутить баранку. Затем в нос ему ударяет запах бензина, теплый душный запах. Запах отца, который вдруг заполняет всю кабину. Леопольд хочет открыть дверцу, но то ли не умеет, то ли она заперта. Дети все еще смотрят на него с завистью, а он отчаянно пыхтит, делая довольное лицо. Но запах невыносим.

Ребятам надоело смотреть, и они высыпали играть на двор. Леопольд думает, что его наказали и потому заперли в кабине, но никакой вины за собой не чувствует. От запаха его мутит. Никто не спешит ему на помощь. В конце концов появляется отец и уводит его в дом, отец не сердится, даже несмотря на то, что Леопольда вырвало прямо на сиденье. Мать лежит в постели, словно заболела, отец садится за кухонный стол и начинает есть.

Автобус минует перелесок, большая часть сосен здесь растет вкривь, будто кто-то ходил и пригибал их. Перелесок это еще один островок посреди города — всего семь-восемь минут езды от центра, можно посидеть на пне, поглядеть на поросшие соснами прогалины, но необходимо закрыть уши, поскольку шум двух магистралей проникает и сюда. Леопольду вспоминается, как жена Веннета говорила о тишине гор, о том, как они с Веннетом лазали в Крыму по горам и ни с того ни с сего полезли на Чертов палец, откуда без помощи вертолета и не спустишься. Это их общие воспоминания, что Леопольду до них? Он ни разу в жизни не видел ни одной высокой горы…