Возвращение в Алмазные горы - [41]

— Завтра во время объявления о свадьбе эмир Акли обязательно появится на площади. Он не пропустит такое событие. Нельзя упустить шанс поймать старика. Тогда Шари запоет по-другому, от всей ее спеси не останется даже пыли.

— Я думал, ты убьешь ее сразу после коронации.

— Зачем? — искренне удивился Фарух. — Приручать такую тигрицу год за годом — одно сплошное удовольствие.

— Твои страсти тебя погубят.

— Не надо завидовать. Лучше вызови своего Хозяина, пусть поможет лишить принцессу магии раз и навсегда. Так спокойней будет.

— Нельзя оставлять за спиной врагов. — Чужак вновь попытался воззвать к разуму.

— Когда враг повержен и превращен в раба, он перестает быть опасным.

— Ты неправ.

* * *

Хельга сидела на пушистом узорчатом ковре в покоях Фаруха ибн Фахри Шарифа и пыталась собраться с мыслями. Сейчас стало понятно, что просто так ее, то есть принцессу, не отпустят. Пришли служанки, сняли с нее вампирью форму, которую тут же забрал Мелик и которую по предварительной договоренности должен был сложить в покоях Симург во дворце Харутов. Облачение принцессы в местное праздничное одеяние проходило долго и мучительно, служанки пришли задолго до рассвета, так что поспать этой ночью почти не удалось. Расшитое драгоценными камнями белье, тончайшие шаровары из нескольких слоев шелка с многочисленными разрезами, которые, впрочем, не открывали даже небольшого участка ног. Верхняя часть наряда накручивалась немыслимым образом из целых кусков такой же прозрачной материи, расшитой золотом и сверяющими камнями. Получилось что-то воздушное, невесомое, одновременно подчеркивающее изгибы, выпуклости и вогнутости фигуры и полностью скрывающее тело. Руки от локтя до запястья скрывали многочисленные звенящие браслеты, такие же украшения были надеты на щиколотки ног, где заканчивались шаровары. На шею повесили нити драгоценных камней и жемчуга, самые короткие обхватывали шею у самого основания, длинные спадали до груди. Голову венчала рубиново-алмазная диадема со спускающимися на лоб маленькими капельками сапфиров.

«Какой ужас! — подумала Хельга, рассматривая себя в зеркало. Даже шаг невозможно было сделать, чтобы все эти висюльки, браслеты и прочие побрякушки не зазвенели, стукаясь друг о друга. — Если попаду в воду, то все это добро утянет меня на дно».

Мелик строго-настрого запретил служанкам заговаривать с принцессой, так что разговорами ее особо не беспокоили. Ночные смотрители оповестили весь народ, от обитателей дворцов до жителей дальних махаллей, о необходимости появиться на главной площади в рассветный час. Обычно о подобных мероприятиях оповещали за несколько дней, но сейчас справились за одну ночь. Ворота к дворцу эмира были загодя распахнуты. Центральный балкон второго этажа убрали живыми цветами и золотыми подвесками.

— Я активизирую портал во дворец Харутов, как только ты окажешься в покоях принцессы, — повторял Мелик Хельге, ведя ее по потайному ходу к дворцу эмира. — Окна ее покоев тоже выходят на главную площадь, только этажом выше. Помнишь расположение? — Узкий проход заставлял идти очень близко друг к другу и говорить шепотом, чтобы возможные соглядатаи не услышали разговор.

Хельга кивнула.

— Нам повезло, что Шари долго училась в монастыре и никто, кроме отца, не имел с ней тесного общения, — тихо сказала она.

— На этом построен весь план, — пожал плечами Мелик.

— Вот только понравится ли он самой Шари? Ответа вопрос не требовал. Все понимали, Шаира будет в бешенстве, когда узнает.

— Ты объявляешь о свадьбе, и слуги провожают тебя в покои принцессы, — напомнил Мелик. — Затем я открываю портал, и ты спокойно уходишь, не вызвав подозрений и погони.

— Фарух осудит тебя за предательство.

— Если кто и имеет право меня судить, то только эмир Акли, его доверие я обманул. Остальное неважно.

Узкий коридор закончился массивной дверью, которая вывела заговорщиков в один из просторных залов дворца эмира. Фарух со свитой, в которую входил и чужеземный маг, ждали на лестнице.

— Ты великолепна, свет моих очей, — проворковал Фарух, приближаясь к Хельге.

И получил в ответ злобный взгляд из-под длинных, накрашенных черной краской и обсыпанных алмазной крошкой ресниц.

— Как мне нравится, когда ты злишься! — не унимался главный маг Шаурана. — От этого ты становишься еще прекрасней.

— При всем моем уважении, почтеннейший Фарух ибн Фахри, не стоит злить принцессу. Боюсь, если она войдет в боевой транс, повод не сможет держать ее.

— Она и такое умеет? — удивленно поднял брови гигант.

— В монастыре многому учат, и я не хочу испробовать на себе все возможные изощренности, — согнулся в поклоне Мелик.

— Скоро никто не помешает мне делать тебе комплименты, — хохотнул Фарух. — Магия — штука непостоянная, словно женщина. Сейчас она есть, через минуту может не быть…

Это высказывание сильно взволновало и Хелыу, и Мелика, но подкорректировать план сообща у них уже не было возможности. Широкая лестница привела их на второй этаж, и вскоре жених с невестой шагнули на центральный балкон, украшенный золотом и цветами. В перила этого балкона еще при строительстве был вмонтирован артефакт, многократно усиливающий голос говорящего, специально для выступлений перед большим количеством народа. Предусмотрительные Шарифы при создании артефакта немного подстраховались, увеличив мощность усиления, чтобы люди, оставшиеся в домах, тоже могли слышать голос своего эмира. На соседних балконах выстроилась охрана с длинными копьями. Внизу на площади колыхалась людская толпа, освещенная факелами. Люди волновались. Все предвидели перемены, неизбежные после бунта и восстания против эмира, но чего ждать от нового правителя, приказавшего им затемно выбраться из своих постелей и собраться на главной площади Алхара? Люди на площади тревожились и ждали. Люди на балконе дворца ждали первых лучей восходящего солнца, чтобы, согласно традиции и закону, объявить о новом правящем союзе. Кто-то с предвкушением и торжеством, кто-то с ненавистью и бессильной злобой.