Возвращение росомахи - [99]

Перед уходом Степан наклонился и ласково погладил собаку.

— Умница! Спасибо тебе.

После живительного сна росомашата сели и заозирались: куда это они попали? Вокруг светло и просторно, рядом на мягкой подстилке копошатся незнакомые щенки. Вместо темного косматого живота перед ними вздымался белый и довольно гладкий. От него не пахло матерью. Все чужое. Зато тепло и сытно! Но где же мама?!

Тут что-то заскрипело, и стало еще светлей. Над ними склонился большой зверь. Лобастый предупредительно ощерился. Наталья, а это была она, осмотрев малышей, запричитала:

— Бедняжечки! Какие вы худенькие! Ну ничего, я вас откормлю, вы только кушать не ленитесь.

Мелодичные звуки, издаваемые незнакомкой, и нежные прикосновения были до того приятны, что по телу росомашат пробежала сладкая дрожь.

За месяц найденыши окрепли и освоились. Теперь они не лежали часами под боком Аськи, а резво бегали по двору, участвовали в общих играх и потешных потасовках. Лобастый в азарте подчас так злобился, что горлышко начинало дрожать от хриплых звуков, и игра переходила в драку. Николай с Натальей от души смеялись, видя, как неуклюже переваливается на бегу с лапы на лапу убегающий от него брат. За эту комичную походку они назвали его Топом.

Добродушный малыш всем улыбался. Кто-то возразит: «Росомаха не может улыбаться!» Ну да, не может. А вот Топ мог, причем так искренне, что ему тоже начинали улыбаться в ответ.

Несмотря на упитанность, он в этой дворовой команде был самым подвижным и любопытным. Вскоре Топ знал в лицо обитателей не только человечьего логова, но и большинство соседей. Его удивляло то, что на них нет теплой, пушистой шерсти. Еще больше поражало пристрастие людей к ходьбе на двух лапах. Он тоже так умел, но на четырех-то удобней и быстрей.

Топ различал двуногих не только по внешнему виду, но и по голосам. Грубые, хриплые принадлежали самцам. У самок голоса были нежнее и мягче. Особенно приятный был у пышнотелой коротышки, кормившей их.

Запахи, шедшие от нее, приветливый взгляд говорили: ее не надо бояться, ей можно доверять. Выражая свою симпатию, Топ частенько покусывал мягкие пальцы кормилицы, а во дворе, не отступая ни на шаг, путался под ногами. Тут же постоянно крутилась коза Манька. Она все норовила пожевать подол юбки своей хозяйки. Топ из ревности запрыгивал козе на спину и, больно кусая загривок, отгонял подальше.

Поскольку молока у Аськи на всех не хватало, Коротышка стала подкармливать малышей кашами. Больше всего накладывала увальню Топу. Она же приучила его есть хлеб. Однажды, отщипнув кусок от еще теплого каравая, протянула его любимцу, ласково воркуя: «Ешь, Топушка, ешь!» Малыш опасливо обнюхал необычное угощение и отвернул мордочку: запах приятный, но пробовать страшно.

— Глупенький! Это так вкусно! — Наталья демонстративно откусила кусочек и, аппетитно чмокая губами, снова протянула хлеб малышу.

Топ последовал красноречивому примеру, а разжевав, весело покачал хвостом: «Вкусно! Еще!»

Восхищенная понятливостью малыша, Наталья потрепала его за ушами — «Умница!» — и протянула кусочек побольше. Когда она попыталась так же подкормить и приголубить Лобастого, тот сердито заурчал и попятился.

С того дня любимым лакомством Топа стал свежеиспеченный хлеб. Когда хозяйка пекла его и по двору расплывался пьянящий хлебный дух, он, в предвкушении теплой краюхи, садился у двери, терпеливо дожидаясь угощения.

Со временем щенкам и росомашатам начали давать мясо, рыбу. При «дележе» лучший кусок, как правило, отхватывал Лобастый.

— Знатный добытчик из него выйдет, — заключила хозяйка.

— Не спеши. Дай клыкам вырасти, тогда посмотрим, — возразил муж.

Если Топ был общительным и дружелюбным, одним своим видом вызывал улыбку, то Лобастый постоянно демонстрировал свой недоверчивый и нелюдимый характер. Не дай бог кому-нибудь взглянуть на него в упор. Он тут же начинал злобно скалиться и рычать.

Топ, наоборот, сам тянулся к людям. Когда Наталья с Николаем разговаривали, он потешно наклонял голову, как будто пытался понять их. И, судя по его поведению, он действительно кое-что понимал. Если ему говорили: «Не хулигань!» — он отходил с виноватым видом, а когда говорили: «Молодец!» — подпрыгивал, восторженно вилял хвостом. И с каждым днем количество слов, на которые он «разумно» реагировал, росло.

Топ был любимчиком не только благодаря смекалке и добродушию, а еще и потому, что в нем, несмотря на полноту и обманчивую неуклюжесть, чувствовался крепкий внутренний стержень. У него были хорошие, ровные отношения со всеми, но признавал он только Пулю, Наталью и высокого двуногого с «мордой», густо заросшей кудрявой шерстью, — Степана.

Тот навещал найденышей вместе со своим громадным псом, которого Топ запомнил, поскольку он был увеличенной копией его лучшего друга — Амура, тоже белого, с черными лапами пса. В этом сходстве не было ничего удивительного — Мавр был отцом Амура.

В очередной раз осматривая росомашат, Степан сказал Пуле:

— Поразительно, что Топ такой покладистый. Для росомах это не характерно. Почти все изучавшие и наблюдавшие их биологи отмечают агрессивность, необщительность этих зверей. Думаю, что, кроме присущего ему от рождения доброго нрава, этому поспособствовало то, что он попал к нам сосунком. А вот брат никак не раскроется. Жесткий характер. Два брата, а какие разные… Все, как у людей.