Возвращение на Остров Мечты - [37]

К продолжению разговора мастер Кане ощутимо опоздал. Пришел озабоченный, даже сердитый, если подобное вообще можно сказать про хардая. Засидевшийся в полумраке Шагалан раздул лучину, выдвинул ее на середину стола. Кане, перехватив немой вопрос юноши, нахмурился.

— Прежде о делах.

В изложении учителя все и впрямь рисовалось не таким уж устрашающим. Подтвердив, что Шагалану уже известны основные направления работы, Кане добавил несколько деталей, адресов и имен.

— Здесь преимущественно наши союзники в Валесте. С трудами Кабо ты и так неплохо знаком, когда пересечешься с остальными, допытаешь их подробнее. И в целом, друг мой, надо бы тебе чаще находиться в лагере: сюда стекаются все донесения, отсюда постоянно сообразовываются и регулируются старания разведчиков. Пусть Сегешем плотнее займется Кабо, полагаю, справится.

— Как же так, учитель?! — вскинулся юноша. — Мои друзья будут выцарапывать сведения, а я — спокойно поджидать их в теплом углу? Да и у Сегеша… Вы же сами объясняли, что это важнейший наш помощник, что ему нужно особое внимание!

Хардай грустно взглянул на него.

— Я же не воспрещаю тебе посещать Гердонез. Порой главе разведки полезно воочию наблюдать за жизнью в стране. Лишь не забывай — теперь на тебе сходятся и чужие усилия. Умно организовав их, добьешься больше, чем самыми отчаянными подвигами.

— Организовать… Надеюсь, вы не ошиблись, учитель, в моих способностях. А что скажете о последних новостях?

— Барокары? Заманчивая идея. Вывести из игры такую толпу бывалых воинов — половина победы. Подумай, не стоит ли попробовать связаться с этими их вожаками. В конце концов, мы рискуем исключительно тем, что переговорщика возжаждут повесить или сдать мелонгам. Привычная угроза на той стороне пролива.

— А что мне им обещать? С толковыми старшинами прежняя болтовня не пройдет, потребуются подлинные предложения.

— Во-первых, для начала и прежних достаточно. Ты произносишь вероятные условия, они — принципиальное решение. Во-вторых… и впрямь, похоже, пора договариваться с хозяевами Даго. Если уж они готовы сотрудничать с любыми разбойниками, то не откажутся и от славных парней вроде вас. Имея общего врага, договориться нехитро. Потереби Бойда, он много якшался с окружением принца, пусть вспомнит — его ориентировали туда не единственно ради коммерции. Одновременно можно потрясти посланника, навестившего Сегеша. Хотя мы приоткрываем тем секрет нашего существования… но сегодня это, пожалуй, оправданно и не слишком опасно. Волчата окрепли… Смотрю, ты приуныл?

— Тут уже не столько разведка, учитель, — протянул Шагалан, — сколько политика. В этом ремесле я не мастак.

— Ничего страшного. В серьезных переговорах тебе пособят и Эскобар и пройдоха Бойд. Сейчас надобны в союзниках все, склонные выступить с оружием на захватчиков. С внутренними противоречиями разберемся позже.

Юноша помолчал, кивая и собираясь с мыслями.

— Давно хотел задать вам один вопрос, учитель. Щекотливый…

— Задавай, — усмехнулся Кане. — Вечер накануне расставания — самый удачный для того момент.

— Вы… не считаете, что зря потратили кучу лет вдали от родины, от близких и их забот?

— Не считаю, — спокойно откликнулся хардай. — Я неизменно следовал своей сокровенной природе, а это куда важнее места проживания. За минувшие годы чумазые мальчишки тоже стали для меня близкими, почти родственниками, а вырастив из них истинных воинов, я надеюсь помочь и Гердонезу и Диадону. Наконец, мне выпадает шанс возвратиться в трудную минуту… Где же повод для сожаления? А главное… Жизнь всегда, Шагалан, утекает, словно песок сквозь пальцы, что бы ты ни делал. Нам дано во всех подробностях созерцать сей поток, но не застопорить. Мы лишь научились наслаждаться секундным шорохом каждой песчинки, не тревожась, покатится ли очередная. Путь самоценен и не нуждается в какой-либо цели. Что же ты хочешь меня спросить?

Разведчик замер в молчаливом поклоне.

— Отменно, — кивнул хардай.

Повернувшись, вытащил из-под изголовья топчана длинный сверток.

— Это тебе.

Шагалан принял сверток от мастера. Догадываясь, что там обнаружится, осторожно начал разворачивать слои ткани. Темное дерево ножен, круглая гарда, изящная рукоять. Кожа на ней лоснилась от тысяч касаний, обвивающая ее проволока, напротив, помутнела под тяжестью времени. Настоящий меч хардая. Великий символ, герой множества легенд и былей.

— Вы оставляете его мне, учитель? — поднял глаза юноша. — Но это невозможно.

— Освободи его, — велел Кане.

Медленно, благоговейно Шагалан потянул за рукоять, извлекая на свет клинок. Разумеется, ему не раз уже доводилось лицезреть этот меч, но исключительно в руках хозяина. Еще детьми они с немым восхищением наблюдали за чудесами, что творили диадонцы таким оружием. Каждый некогда мечтал о чем-то подобном, однако сказочная сила, затаившаяся, грезилось, в мече, была столь пугающе священной, что вершина тех чаяний — чуть дотронуться пальцем до лезвия. Сейчас же клинок с тихим шелестом послушно выполз на ладонь. За прошедшие годы мистическое преклонение поблекло, зато понятней сделались реальные свойства. Ныне Шагалан достаточно разбирался в оружии, чтобы подтвердить всем существом — перед ним истинное совершенство. Шедевр кузнечного мастерства, плод ослепительного озарения гениального творца, сумевшего выразить суть, не отвлекаясь на пустые мелочи. Безупречная форма, идеальный баланс, изумительная сложная сталь. Поколебавшись, Шагалан коснулся пальцами клинка, провел ими по тусклой холодной поверхности. Ни одного украшение, ни штриха насечки, даже личные клейма великие мастера игнорировали, считая — подлинную работу хороший воин распознает и так. Ни единой лишней детали, все сухо, выверено, прекрасно. Крошечные зазубрины на лезвии да паутина царапин обличали видавшего виды бойца, с подобным оружием редко играются на тренировках, то есть оно встречалось с взаправдашним врагом…