Возвращение Артемиды - [19]

Первым в луч фонаря вышел коротко подстриженный землянин здоровяк, метра два ростом, и такой же ширины в плечах. За его спиной выросло еще четверо соплеменников, с головами голыми, как коленка. Вся компания была одета в длинные прорезиненные серые плащи, какие носят рыбаки на сейнерах. Последним медленной и уверенной походкой хозяина, с натянутым на глаза капюшоном, вышел высокий, болезненно худощавый землянин.

— Доброй ночи, — сказал он нарочно пониженным, это сильно чувствовалось, голосом.

— Ты что, родной, — хихикнул Мишка, — время полвторого. Пора обедать.

— А здесь всегда ночь, — сказал худощавый, снимая капюшон.

В свете фонаря его волосы вспыхнули, как спичка. Возможно, это показалось от того, что Мокшин поставил себе цель — найти этого блондинчика. И вот как неожиданно встретились.

— Куда путь держите? — спросил блондин и коряво улыбнулся.

— А ты кто, прокурор? — уже окинув компанию взглядом и оценив шансы, со спокойствием слона спросил Мокшин, пристально глядя блондину в глаза.

— Я? Не-э-э-э… Мне просто интересно, а прохожим полезно для здоровья.

— К сто двадцать восьмой ветке идем, — ответил Мокшин, как бы отдавая дань уважения той власти, на которую претендовала блондин.

— А зачем она вам? — А не много ли вопросов ты задаешь? — В самый раз, — прогнусавил здоровяк, доставая широкий длинный нож и принимаясь чистить им под ногтями.

— Я сейчас твою точилку засуну тебе в задницу, — сказал Мишка расправляя плечи.

Перед бывшим наемным убийцей и бывшим разведчиком десантно-штурмового батальона состояли восемнадцати — двадцатилетние подростки. В случае близкого контакта шансов у них было немного. Прикинув эти самые шансы, блондин не стал упорствовать.

— Ну зачем же сразу в задницу? — спокойно спросил он. — Играется дитё ножичком, ну и пусть играется. Ладненько. Нам пора. В другой раз договорим.

Здесь новые люди редко появляются.

— Лучше осторожно раскупоривать бутылки, — сказал Мокшин. — Никогда не знаешь, из которой выскочит джин.

Бритоголовые расступилась. Саша пошел первым, Мишка за ним. Они шли ровным неторопливым шагом и через пятнадцать метров повернули в нужную им сторону.

— А ты сомневался, — сказал Мокшин, как только они свернули за поворот.

— А интересно, каким образом он это сделал? — спросил Мишка. — Радиостанции здесь работать не будут, мощности не хватит.

— Но это смотря какие, — поправил Саша.

— Может по телефону? — Ага. Сбегал наверх к таксофону. А знаешь… Здесь, наверняка, что-то должно быть… из средств связи. Как-то же законники раньше переговаривались. Не стационарное, съемное. Но я не заметил ничего, куда бы можно было хотя бы подключиться. Помнишь в «квартире» коробка с разъемами? Может через такую же? — Потом проверим. Теперь внимание. Еще триста метров и мы пришли. Здесь может случиться все, что угодно.

Сто двадцать восьмая ветка была как бы демаркационной линией между «Служителями ада» и бритоголовыми. Или, если быть точнее, то ничейной территорией.

Бритоголовые побаивались «Служителей ада». Одно дело играть в национал-социализм и разговаривать о концлагерях, совсем другое дело… От этих сектантов просто пахло смертью. Между рядовыми наци ходили душераздирающие легенды об их обрядах и жертвоприношениях. Руководители среднего звена к ним тоже относились с опаской. Сектант — он же фанатик. О себе не думает, для него главное — цель. Цель любыми средствами. «Служители ада» не знали насколько сильно их бояться неонацисты. Поэтому они заключили что-то вроде союза, друг другу не мешали и почти не ходили на чужую территорию.

Как-то раз один из наци забрел не туда, куда надо, да к тому же при встрече с монахами вел себя нагло. Его отпустили. А через четыре дня нашли только его ноги. К правой был привязан дюралевый жетон, которые носили все бритоголовые, подражая солдатам объединенного корпуса.

Сектанты же не претендовали на сопредельные территории. Им и своих было более чем достаточно. В дальнем тупике они соорудили нечто вроде храма, где поклонялись Сатане. По слухам, там же был и жертвенник. Рядом с храмом находилась тюрьма, где держали обреченных. Провинившийся «брат», нарушитель территории или просто случайный прохожий с улицы Альверона. Раз в месяц их часть лабиринта наполнялась чудовищными воплями и стонами. Казалось, даже каменные стены вздрагивали от этих звуков.

Неонацисты проводили Мишку и Сашу взглядом и, когда они скрылись за поворотом, повинуясь жесту блондина, пошли дальше по коридору. Блондин со здоровяком шли метров на десять впереди от общей компании.

— Ты кого-нибудь из них раньше видел? — Не. Никого, — ответил здоровяк и повернулся к юнцам. — Э-э! Вы их раньше видели? — Нет, — ответили те неровным хором.

— Значит новые, — сделал предположение блондин. — Учтем.

— Шефу сказать надо.

— Вернемся — скажем. А сейчас пошли в четвертую зону. Там Плешивый что-то нашел.

Плешивый был разведчиком. Он ходил по вонючим лабиринтам и искал «белые бункеры», отдавая этому занятию все время. Такой была его задача номер один. Ко всему прочему он считался очень хорошим проводником. Даже, можно сказать, одним из самых лучших. Он редко сверял свой маршрут с картой, наизусть заучив почти все закоулки первого уровня.