Возвращайтесь, доктор Калигари - [41]

Тут из гаража пришел Шибздик с тревогой на лице. Дэн, сказал он, нездоров.

ОШЕЛОМЛЕННАЯ ПАУЗА

Все ударились в панику от мысли о болезни Дэна, и я купил немного каопектата, от которого, как полагал тем не менее Шибздик, толку все равно никакого. Каопектат стоил $0,98, и я расплатился за него чеком Основного национального. Посыльный из аптеки, которого звали Эндрю, предположил, что Дэну требуется врач. Это показалось разумным, и я дал Эндрю чаевые чеком Промышленного трастового и попросил его привести лучшего врача, которого только можно найти за такой короткий срок.

МЫ ПЕРЕГЛЯДЫВАЛИСЬ В БЕССЛОВЕСНОМ СТРАХЕ

Дэн лежал на боку в гараже, время от времени постанывая. Его лицо было густо-серого цвета, и стало ясно, что если им незамедлительно не займутся, можно ожидать худшего.

Питер, бога ради, сделай же что-нибудь для этой бедной лошади! вскричала Алисон.

СДЕЛАВ ПАУЗУ ЛИШЬ ЗАТЕМ, ЧТОБЫ ВЫХВАТИТЬ ИЗ ЯЩИКА СТОЛА СВЕЖУЮ ЧЕКОВУЮ КНИЖКУ, Я КУПИЛ КРУПНУЮ БОЛЬНИЦУ ПОЧТИ ЗА $1,5 МИЛЛИОНА

Мы отправили Дэна прямо в его трейлере со строгим наказом обеспечить его лучшим. Шибздик и Падла сопровождали его, и когда явились Эндрю с врачом, я тоже поспешно отправил их в больницу. Беспокойство о Дэне в тот момент занимало мой разум превыше прочего.

Тут зазвонил телефон, и Алисон сняла трубку.

ВЕРНУВШИСЬ В ГОСТИНУЮ, АЛИСОН ЗАМЯЛАСЬ

После чего сказала: Это какая-то девушка, тебя.

Как я и подумал, то была Амелия. Я рассказал ей о болезни Дэна. Она очень расстроилась и спросила, не кажется ли мне уместным, если она съездит в больницу.

МГНОВЕНИЕ НЕРЕШИТЕЛЬНОСТИ, ЗА КОТОРЫМ ПОСЛЕДОВАЛО МУЧИТЕЛЬНОЕ МОЛЧАНИЕ

Ты не думаешь, что это будет уместно, сказала Амелия.

Нет, Амелия, сказал я честно, не думаю.

Тогда Амелия сказала, что подобное указание на ее незначительный статус во всей нашей жизни не оставляет ей ничего для ответа.

РАЗГОВОР ЗАВИС

Чтобы приободрить ее, я сказал, что навещу ее в ближайшем будущем. Это ей понравилось, и диалог завершился на теплой ноте. Однако я знал, что Алисон начнет задавать вопросы, и вернулся в гостиную с некоторой тревогой.

ЛАКУНА, ЗАПОЛНЕННАЯ СОМНЕНИЯМИ И ПОДОЗРЕНИЯМИ

Но тут внутрь ворвались пилоты Джордж и Сэм с поистине хорошими вестями. Они узнали о болезни Дэна по радио, как они сказали, и, преисполнившись заботой, прилетели прямо в больницу, где узнали, что Дэну промыли желудок, и все стало хорошо. Дэну полегчало и он отдыхает, сказали Джордж и Сэм, и примерно через неделю сможет вернуться домой.

О Питер! довольным макаром воскликнула Алисон, наше суровое испытание завершилось. Она самозабвенно поцеловала меня, а Джордж и Сэм пожали руки друг другу и Эндрю, Падле и Шибздику, которые только что вернулись из больницы. Чтобы отпраздновать, мы решили все вместе слетать в Лондон и Рим на реактивном «Виконте», который я купил за неразглашаемую сумму и на котором Сэм, по его собственным уверениям, умел летать очень хорошо.

Золотой дождь

Поскольку нужны были деньги, Питерсон откликнулся на объявление, в котором говорилось: «Мы вам заплатим за выступление на телевидении, если ваши убеждения достаточно глубоки, а личный опыт отдает чем-то необычайным». Он набрал номер, и ему велели явиться в кабинет 1551 Грейбар-билдинга по Лексингтон-авеню. Так он и сделал и, проведя двадцать минут с мисс Древ, спросившей, подвергался ли он когда-нибудь анализу, был допущен до программы под названием «Кто я?».

– В чем вы располагаете глубокими убеждениями? – спросила мисс Древ.

– В искусстве, – ответил Питерсон, – в жизни, в деньгах.

– Например?

– Я убежден, – сказал Питерсон, – что обучаемость мышей можно снизить или повысить, регулируя количество серотонина у них в мозгу. Я убежден, что у шизофреников выше встречаемость необычных отпечатков пальцев, включая линии, образующие почти замкнутые круги. Я убежден, что сновидец смотрит во сне сон, двигая глазами.

– Как интересно! – воскликнула мисс Древ.

– Все это есть во «Всемирном альманахе», – ответил Питерсон.

– Я вижу, вы скульптор, – сказала мисс Древ. – Это чудесно.

– Какова природа программы? – спросил Питерсон. – Я никогда ее не смотрел.

– Позвольте мне ответить на ваш вопрос другим вопросом, – сказала мисс Древ. – Мистер Питерсон, вы абсурдны?

Ее гигантские губы были измазаны сияющим белым кремом.

– Прошу прощения?

– Я имею в виду, – убедительно продолжала мисс Древ, – расцениваете ли вы свое существование как дармовое? Ощущаете ли вы себя de trop[16]? Присутствует ли тошнота?

– У меня увеличена печень, – предположил Питерсон.

– Это превосходно! – воскликнула мисс Древ. – Это очень хорошее начало! «Кто я?» пытается, мистер Питерсон, обнаружить, кто люди есть на самом деле. Люди сегодня, по нашим ощущениям, прячутся в себе, отчужденные, упавшие духом, они живут в муках, отчаянии и неверии. Зачем нас бросили сюда и покинули? Вот вопрос, на который мы стараемся ответить, мистер Питерсон. Человек стоит в одиночестве посреди стертого анонимного пейзажа, боясь и трепеща, его тошнит до смерти. Бог мертв. Повсюду сплошное ничто. Ужас. Разобщенность. Конечность. «Кто я?» подходит к этим проблемам коренным, радикальным образом.