Возвращайся, сделав круг - [9]

— Вы заслужили наказание этой вашей Вселенной… Вы чудовища… а не этот… ёкай…

Обморок будто хлопнул меня по голове. Я ещё успела подумать, что падать на циновку будет жёстко, прохрипела "дьявол" и провалилась в небытие…

Глава 4

Какой раздражающий звук, не прекращающийся ни на секунду… Поморщившись, я приоткрыла глаза. В комнатке было темно, как в склепе. А раздражающий звук был стрёкотом насекомых — тонкая перегородка двери нисколько его не приглушала. Я приняла сидячее положение. Раны ныли, но боль была терпимой и, судя по всему, повязку меняли, пока я была в беспамятстве. Всё моё пребывание в этом кошмарном мире — череда обмороков и пробуждений. Но что делать теперь? Поднявшись на ноги, подошла к двери, попыталась её открыть — безрезультатно, я — пленница… Неужели они в самом деле собираются меня прикончить? До меня вдруг донёсся звук торопливых шагов, возня за дверью… и створка отодвинулась, открыв лицо Тэкэхиро.

— Одороита[21]! — выпалил он. — Ты меня напугала…

Настороженно оглянувшись, аккуратно втолкнул меня внутрь и, втащив за собой небольшой узел, задвинул створку.

— Что ты делаешь? — шёпотом спросила я.

— Рад, что ты уже очнулась. Сейчас мы не можем уйти, нужно подождать, пока все заснут. Но это недолго. Потом я отведу тебя к ториям.

Он прошёл вглубь комнатки и, присев на циновку, начал развязывать узел. И я догадалась:

— Они всё-таки решили меня прикончить…

— На рассвете.

— Зачем тогда было перевязывать раны?..

— Их перевязал я, — Тэкэхиро кашлянул. — Они тоже не желают тебе зла. Просто…

— …боятся этого ёкая.

— Он действительно страшен. В давние времена подобные ему бились между собой за земли и власть. Бессчётное число людей пали жертвами этих войн. Многие стали пищей для полчищ низших демонов. Другие погибли, когда ёкаи сводили счёты и уничтожали целые деревни на территории противника… Если демон останется на свободе, всё это может вернуться.

— И, несмотря на это, ты хочешь помочь мне бежать?.. — вырвалось у меня.

Перестав возиться с узлом, Тэкэхиро поднял голову. В темноте я не могла рассмотреть лица, но голос его прозвучал взволнованно:

— Уверен, ты права. Если исчезнешь из этого мира, сила заклятия будет восстановлена.

— А если нет?

Он потупился и вздохнул. И снова меня охватило чувство горячей благодарности. Тэкэхиро ведь совсем меня не знает, я для него — никто, странно выглядящий пришелец из другой эпохи. И всё же он — здесь и готов помочь, хотя все стоящие выше приговорили меня к смерти… Повинуясь импульсу, я опустилась на циновку и легко поцеловала его в щёку.

— Спасибо, Тэкэхиро-кун.

Он издал сдавленный звук, нечто среднее между вздохом и кашлем, и я поспешно отодвинулась. Не следовало этого делать… Цумуги ведь рассказывала: многие японцы стеснительны, а этот — из древности, да ещё и служитель в храме — всё равно что монах…

— Меня удивляет поведение этого ёкая, — поторопилась я сменить тему. — Теперь понимаю, зачем он изуродовал мне спину. Но потом бы наверняка прикончил — всё к тому шло.

— Он мог и не знать, как действует заклятие, — Тэкэхиро начал рассеянно завязывать только что развязанный узел, но, спохватившись, снова его развязал. — Хочешь есть?

Из узла появились несколько лепёшек, круглые булочки, яблоки, сливы…

— Сколько, говоришь, ждать, пока все заснут? — подтрунила я. — Этого хватит минимум на неделю!

Смущённо рассмеявшись, Тэкэхиро выудил из узла мою сумочку и аккуратно сложенное платье.

— Это ведь твоё.

— Спасибо, — уже в который раз поблагодарила я. Хотя, конечно, никогда не смогу по-настоящему отблагодарить его за всё…

Постепенно глаза привыкли к темноте, и я уже различала черты Тэкэхиро и даже румянец, время от времени появлявшийся на его щеках, пока мы ели и разговаривали. Он рассказал об их реальности, очень смахивавшей на период феодальной раздробленности в Японии моего мира. А я ему — о своей. Удивительно, насколько быстро нашлись общие темы с парнем из далёкого прошлого, служителем неведомых мне божеств.

— Тебя действительно зовут Ев… ропа? — вдруг спросил он.

— А что? — хихикнула я. — Мне не подходит?

— Нет, — качнул он головой. — Не знаю, что оно означает, но звучит немного… грубо. Прости…

— И какое бы мне подошло?

Тэкэхиро смутился и, опустив глаза, прошептал:

— Аими.

— Мне нравится! Даже очень. А оно что-то означает?

— Да, — тихо проговорил он и вздохнул. — Нам пора.

Затолкав платье в сумочку, я повесила её на плечо. В полном молчании мы покинули мою темницу, трусцой пересекли внутренний дворик. Нигде ни фонаря, ни огонька — настоящее средневековье. Наверное, насекомые продолжали стрекотать — я не слышала ничего за гулкими ударами собственного сердца. Ешё одно строение на пути — пройти сквозь него, и уже будут видны тории…

— Тэкэхиро-кун!

Мы оба подскочили. От одного из помещений к нам спешил служитель — тот самый, который сидел по правую руку от гудзи и хотел моей смерти.

— Беги! — скомандовал Тэкэхиро, раздвигая передо мной створку двери, и я сломя голову понеслась вперёд.

Деревянный пол, по которому скользили мои соломенные шлёпанцы, ещё одна раздвижная дверь… Я с силой толкнула створку, вылетела наружу, и меня поглотила тьма безлунной ночи. Где-то там должны быть тории, я бежала к ним наугад… Но вот по траве мелькнул отблеск света, а потом ещё один и ещё. Со стороны покинутого мной святилища донёсся беспорядочный гул голосов. Судорожно обернувшись, я не удержалась на ногах и плашмя растянулась на земле… Они преследовали меня: около десятка служителей и несколько девиц-служительниц. Поднявшись, я, задыхаясь, бросилась к ториям — теперь они были видны в мелькающем свете фонарей. Но что-то обожгло предплечье, боль ослепила, и я снова покатилась по траве. Кровь стучала в висках, в ушах поднялся звон. Нет, только не это!.. Я не могу потерять сознание