Возвращайся, сделав круг - [8]
Повисло молчание. В глазах Тэкэхиро, не сводившего с меня напряжённого взгляда, мелькнула тревога.
— Благодарим тебя, одзё-сан, — голос гудзи зазвучал торжественно. — Теперь мы знаем, что нарушило заклятие.
И я, не веря в собственное предположение, выдавила:
— Моя… кровь? Но это же… невозможно…
Старик-гудзи вздохнул.
— Это святилище не похоже на другие. С древнейших времён служители его отличались большой духовностью. Поколение за поколением они посвящали свою жизнь защите людей от злобных существ, не сулящих человеку ничего, кроме бед. Изучая старинные тексты, служители-синсёку нашли описание древнего ритуала, позволяющего обезвредить любое нечеловеческое существо. Но провести ритуал успешно может лишь обладающий великой духовной силой. Им оказался гудзи Имбэ Кэзухиро, родившийся три поколения назад. До него многие пытались провести ритуал. Некоторым удавалось заключить в камень низших демонов. Но лишь гудзи Кэзухиро достиг того, что не удавалось никому. Перед его духовной силой не могли устоять даже самые могучие из ёкаев. Кроме одного. Борьба с демоном, которого ты освободила, стоила гудзи Кэзухиро всей его силы и самой жизни. С последним вздохом он всё же наложил заклятие, удерживавшее чудовище в камне более ста лет. Но всякое заклятие обратимо. Накладывая его, синсёку волен выбрать условие, при котором заклятие падёт, но не волен совсем не обозначить условия — иначе ритуал не может быть завершён. Гудзи Кэзухиро обозначил условие, но лишь теперь я понимаю, что мы толковали слова, произнесённые им перед смертью, неверно.
Он переглянулся со служителем, сидевшем по правую руку от него, и тихо добавил:
— На самом деле речь шла о крови человеческого существа, не рождённого на этой земле, но прикоснувшегося к ней всем телом.
Я сдавленно охнула, вспомнив, как валялась под кустом. Больше никогда не буду пить, не буду даже смотреть на алкоголь!
— Значит, мы бессильны что-либо изменить, — подытожил служитель в тёмно-синей одежде. — Судьба непреложна.
— Не в этом случае.
Головы присутствующих повернулись в сторону возразившего — старика, такого древнего, что, не удивилась бы, если он лично слышал предсмертные слова из уст гудзи Кэзухиро.
- Мне довелось повидать многое, — прогнусавил он дребезжащим голосом. — Заклятия ослабляют — ни один демон, каким бы могучим ни был, не может стряхнуть их, точно пыль с одежды. Тем более, если речь идёт о заклятии такой мощи. Сейчас ёкай ещё уязвим. Нужно время, чтобы он восстановился. Её кровь, — он ткнул в меня корявым пальцем, — даёт ему силу. Закопайте источник, и родник пересохнет. Если она умрёт, власть заклятия будет восстановлена.
Взгляды присутствующих устремились ко мне, а я, лишившись дара речи, смотрела на них.
— Мы не можем так поступить, — нарушил тишину служитель в тёмно-синей одежде. — Вы не следуете учению Будды, но ведь и для вас всякая жизнь священна. А это дитя — невинно.
— Жизнь — священна, это верно, — согласился гудзи. — Подумай, сколько их будет загублено, если чудовище не вернуть во власть заклятия, Кэцу-сама.
— Люди погибают от клыков и когтей чудовищ каждый день, — прозвенел взволнованный голос Тэкэхиро. — Но мы, призванные защищать жизнь, не можем осквернить себя пролитием невинной крови!
Ещё ни разу я не испытывала к кому-либо такой горячей благодарности, как в тот момент к этому едва знакомому парню. На мгновение наши взгляды встретились, и я беззвучно прошептала:
— Спасибо…
Но вот, будто кто-то невидимый взмахнул дирижёрской палочкой, и все заговорили одновременно. От спёртого воздуха у меня начала кружиться голова, боль от ран на спине постепенно становилась невыносимой. Гомон галдевших, точно на восточном базаре, монахов сливался в неразборчивый шум. Так хотелось прилечь, закрыть глаза и открыть их на футоне в теперь казавшемся таким родным рёкане… И вдруг меня осенило.
— Тории… — мой голос затерялся в гвалте, никто даже не глянул в мою сторону.
И тогда я набрала в лёгкие побольше воздуха и выкрикнула:
— Тории! Я ведь пришла через них!
Гвалт начал стихать, головы — поворачиваться ко мне.
— Если вернусь домой, то исчезну из этой реальности, как если бы умерла. Источник будет засыпан, и ваш ёкай упокоится с миром.
Секунда тянулась за секундой, они молча смотрели на меня — большинство враждебно, некоторые с недоверием. В глазах Тэкэхиро зажглась надежда.
— Сенсей, — обратился он к старику. — Это и есть решение, которое мы ищем! Если она вернётся в свой мир…
— …и это не подействует, мы упустим единственную возможность одолеть чудовище, — возразил тот.
— Я согласен с молодым гон-неги, — вставил монах-буддист. — Спасение невинной жизни стоит подобного риска.
— Даже если рисковать придётся благополучием деревни, в которой ты увидел свет, Кэцу-сама? — вмешался служитель по правую руку от старика-гудзи. — Жизнями твоих родных и друзей?
Во мне закипал гнев. По какому праву эта горстка полоумных решает жить мне или умереть? И за что? За проступок, последствия которого не могла представить и в бреду? Подхватив лежавшую на подносе бутылку с остатками воды, которую эти дикари вытащили из моей сумочки, я запустила ею в стену, прорвав дыру — стена оказалась из бумаги. Гомон тотчас смолк. Все, включая Тэкэхиро, уставились на меня, если не со страхом, то с настороженностью. А я яростно поднялась на ноги. Но припадок лишил меня последних сил, перед глазами всё плыло.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Если хочешь, чтобы не нашли — спрячься. Правильно? Да! В теории. Но в действительности всё не так, как на самом деле. Убегая от одной опасности, я буквально влипла в другую. Пытаясь вернуться, забрела ещё дальше. Спряталась не от тех, от кого стоило… И что же делать теперь в этом всё ещё чуждом мне мире, где каждый второй по-прежнему норовит растерзать? Обратиться за помощью к каждому первому? Можно. Только вот бескорыстие здесь совсем не в чести…
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Любая история имеет начало. Эта сплеталась с клубком событий столь давно, что не имеет смысла искать начальную нить повествования — добрую сотню, а то и более лет назад. В те времена опальный теневой клан обрел достаточно власти, чтобы явить себя миру. Форпостом открытого существования было избрано священное место обретения знаний, храм науки и магии для сотен людей. Обретя над ним полную власть, клан медленно, но верно искажал древние принципы и попирал законы. Ученикам и преподавателям пришлось делать нелегкий выбор…
Фантастический, фэнтезийный и мистический рассказ с элементами эротики. Рассказ жестокий. Отношения как традиционные, так и нетрадиционные.
Этот мир такой же как наш. Почти. Физическая география совпадает полностью. Политическая немного отличается от нашего средневековья. Не слишком принципиально. Технический прогресс шел похоже. Не точно, так что заклепки на тему соответствия эпохе не принимаются. Принципиальное различие одно. У человека существует рецессивный ген. Полноценные носители этого гена могут по желанию менять свой облик. Нет, не становятся волками или медведями. Черты лица меняются не очень сильно. Но появляются клыки, когти, способные порвать самую лучшую сталь, короткая шерсть на теле.
В Веере миров становится всё горячее. Порядок, Хаос – олицетворения этих сил давно противостоят друг другу, но вот вмешательство третьей силы, да ещё прибывшей из-за пределов того самого Веера… Проблема? А может быть возможность? Артас, бог Хаоса, склоняется именно к последнему варианту. Ему нужна не только победа в ведущейся Игре, Но и путь наружу, из пусть большой, но всё же клетки, которой для него является сам Веер. Поэтому его эмиссар в мире Подземья, дроу по имени Кайр и прозвищу Отступник, должен окончательно сломать весы условного равновесия, ослабив одних и выведя из тени других – давным-давно сброшенных в отбой при прямом участии богини-паучихи.
Потерпев неудачу в Ли Хенге, неугомонный маг Ву с вечно недовольным приятелем Танцором оказываются в гнезде пиратов, небольшом городе Малазе. Разумеется, Ву немедленно решает захватить власть хотя бы здесь. Подходящими помощниками им кажутся несколько синекожих напанов, бежавших от охватившей их родной остров междоусобицы. Однако планы быстро начинают расстраиваться - Ву, взявший себе звучный псевдоним Келланвед, слишком увлечен странствиями по магическим закоулкам Королевства Тени, а в особенности изучением заброшенного, унылого особняка на окраине города.
Мир Станций и Мир Таркит. Что объединяет их? Люди? Намерение создать новую колыбель для человечества? Или целая сеть интриг и пугающих тайн? Третий Департамент, тайное сообщество фанатиков, Искусственный Интеллект Игры и пропавшие Системщики вступили в борьбу, правила которой никому не известны. Равным счетом как и то, что же именно послужило причиной возникновению этого кризиса. Ясно лишь одно – на кону стоит куда больше, чем просто игра, и даже больше, чем человеческие жизни. Шестьсот семнадцатому, временно потерявшему возможность передвигаться по Станциям, придется полностью погрузиться в Игру, чтобы найти ответы на все мучающие его вопросы.С этого момента он уже не Системщик.