Возвращайся, сделав круг 2 - [72]
— Нет! Почему?!
— Прошу, — он легко подтолкнул меня. — Иди! Не медли!
И исчез в чаще. Камикадзе бросился следом, но, заметив, что я не двинулась, вернулся и, шлёпнувшись мне на плечо, зашипел.
— Да что происходит?! — выкрикнула я. — К дьяволу всё!..
Рванулась было за Кэцеро, но остановилась. Наверняка полудемон почувствовал опасность и понёсся ей навстречу, чтобы защитить меня. Но он ранен, силы его ещё не восстановились, и схватка с неведомым врагом может запросто стоить ему жизни… Всё это промелькнуло в голове за доли секунды, и не помня себя я помчалась в указанном Кэцеро направлении — к монастырю. Безоружная, ничем не смогу ему помочь. Но в монастыре осталась моя дзё! И, может, у Нобу-сан есть какие-нибудь порошки, снадобья, хотя бы кусочек кремня, чтобы разжечь огонь и отпугнуть врагов… Только бы не заблудиться! Я бежала, не чувствуя под ногами земли, не обращая внимания на ветки, царапающие лицо и руки. Камаитати, повизгивая, нёсся следом.
Деревья внезапно расступились, и я чуть не растянулась на каменных ступенях, ведущих на монастырский холм. Прыгая через две ступеньки, устремилась вверх. Вот и ворота… Припав к ним всем телом, истерично забила кулаками по растрескавшимся от времени доскам.
— Нобу… сан! Нобу-сан!..
Ворота распахнулись, и я, задыхаясь, упала на руки монаха.
— Аими-сан… — обычное безмятежное выражение на его лице сменилось тревогой. — Где Кэцеро-сама?
— Он в… л-лесу… ему н-нужна… помощь… где моя… палка… дзё…
Потянув за собой, монах усадил меня на траву и сам опустился рядом.
— Нет! — я тотчас попыталась подскочить, но он удержал меня за плечи. Камикадзе нервно кружил над нашими головами.
— Отдышись, одзё-сан. Сейчас всё равно не можешь ему помочь.
— Мне нужна моя палка…
— Кто на вас напал?
— Не знаю… Он послал меня… вперёд… Но я пойду обратно… с палкой!
— Хорошо, я принесу. А ты восстанови дыхание.
К моменту, когда Нобу-сан вернулся, я уже была на ногах. Камикадзе, фыркая, продолжал нарезать круги в воздухе.
— Возьми, — монах протянул дзё и несколько прямоугольных листочков вроде тех, какими сохэи обезвредили Дэйки на Гион Мацури.
— Сутры? — я тряхнула головой. — Они не помогут! Только не в моих руках, я ведь в это не верю!
— Но верю я. Всё, что нужно тебе — бросить их на врагов.
Подняв правую кисть, Нобу-сан повернул её ладонью ко мне. Пальцы левой руки, согнутой в локте, были направлены вниз. И вдруг от его ладоней начало исходить золотистое свечение.
— Спеши, одзё-сан. Мой дух последует за тобой.
Ступени, статуи монахов, деревья, кусты… А дальше?
— Малыш, — я подняла глаза на Камикадзе. — Ты ведь чувствуешь, где он? Там наверняка пролилась кровь…
Камаитати тоненько взвизгнул, крутанулся надо мной и понёсся вперёд, а я, не разбирая дороги — за ним. Если Кэцеро погибнет, никогда не прощу ни себя, ни его… Возможность скрыться наверняка была… Но ему понадобилось геройствовать! Чтобы я до конца дней мучилась чувством вины… Яростный рёв, щёлканье зубов, громкий треск… и все мысли куда-то унеслись. Увернувшись от обломка ствола, вылетевшего невесть откуда, я перескочила через кусты и остолбенела. Небольшая прогалина, всюду кровь, части уродливых тел… и израненный Кэцеро, окружённый существами, при виде которых я чуть не выронила дзё… Они выглядели, как гигантские подобия скорпионов с человеческими телами, когтистыми руками, паучьими конечностями и загнутыми кверху хвостами. Клочковатые волосы, безобразные лица, на хвостах — длинные шипы.
Противно застрекотав, один из уродов бросился ко мне. Но в воздухе зазвенел знакомый воинственный клич, и Камикадзе, как маленький вихрь, налетел на него, оторвав готовый вонзиться в меня шиповидный хвост. А я, увернувшись от когтистых лап другого монстра, крутанула дзё, как учил Тецуо, и с силой вонзила выскочившее лезвие в жуткую физиономию. Камикадзе с визгом понёсся в самую гущу врагов, я только слышала свист, когда их хвосты пытались настичь маленького ёкая. Передо мной мелькнуло окровавленное лицо Кэцеро, вспыхнувшие синим глаза… Он явно пытался прорваться ко мне, но одна из тварей отбросила его в сторону. Коротко вскрикнув, я снова увернулась от хвоста, не удержалась и навзничь опрокинулась на землю. Два чудовища устремились ко мне одновременно, с рёвом столкнулись почти надо мной, "перепутав" конечности. Это дало мне возможность подхватить выпавшую из ладони дзё. И когда один, отшвырнув другого, попытался нанизать меня на когти, я, истерично махнув палкой, располосовала ему брюхо. Струя крови и слизи обдала с ног до головы. Борясь с тошнотой, задыхаясь, я силилась подняться… и едва успела отшатнуться от когтей нового врага… Их было слишком много. Камикадзе кромсал им хвосты и конечности. Кэцеро, уже упав на колени, отбивался из последних сил. А твари продолжали прибывать, словно кто-то невидимый открыл бездонный сосуд, в котором они содержались до сих пор. И тогда в голове пронеслось: "Сутры!". Последняя надежда на спасение…
Откатившись в сторону, я судорожно выхватила одну и швырнула её в метнувшегося за мной урода. Но сутра не поразила его молнией, даже не обездвижила. Просто, вспыхнув, точно факел, повисла в воздухе… Неужели Нобу-сан ошибся? Хотя… он ведь сказал бросить
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…