Возвращайся, сделав круг 2 - [70]
— И ты поверил?
— Да. Он сказал, ты спасла ему жизнь, и он возвращает долг. Я поверил, потому что… — в устремлённом на меня взгляде мелькнула нежность. — Спасти жизнь врага… только ты на такое способна…
— Звучит так, будто я — законченная дурочка, — поморщилась я. — Арэта не был врагом, просто…
— Я совсем не это хотел сказать, — отложив на траву так и не тронутую рыбёшку, Кэцеро придвинулся ко мне ближе. — Ты — необыкновенная, Аими…
— Потому что пришла из другой реальности, забыл? — шутливо напомнила я.
— Не думаю, что и там много таких, как ты, — ладонь Кэцеро всё же коснулась моей щеки. — Теперь ведь останешься здесь?
— Похоже на то… — я опустила глаза на прутик, который держала в руках. — Может, поедим? Пока не остыло.
Спохватившись, Кэцеро торопливо отстранился и подхватил свой прутик.
— Ты голодна, прости…
— Сам ведь только что умирал от голода!
Полудемон смущённо улыбнулся и вонзил зубы в рыбёшку.
После трапезы он в самом деле собрался в монастырь — я едва убедила его провести у озера ещё одну ночь. Рыбы хватило и на обед. Потом Кэцеро, несмотря на мои уговоры, отправился в ближайшую рощицу — "поймать что-нибудь на ужин". А я, в компании Камикадзе, осталась у воды, немного поплавала и отстирала от крови одежду. Полудемон вернулся на удивление быстро — только успела завернуться в кимоно. В руках — три добытых хато.
— Вот это охота! — восхитилась я.
Кэцеро скользнул по мне взглядом — влажная ткань прилипла к коже, повторяя каждый изгиб тела — и, смущённо кашлянув, отвернулся.
— Хочешь приведу в порядок и твою одежду? — я неловко сложила на груди руки. — Раздевайся!
Кэцеро вскинул на меня вспыхнувшие глаза.
— Не то имела в виду! — я замахала руками. — Просто сними кимоно — смою с него кровь. Не пойдёшь же в таком виде к Нобу-сан!
Полудемон смутился окончательно и, кажется, даже не заметил Камикадзе, спикировавшего на его голову.
— Ты… не обязана, Аими… Не нужно…
— Видел себя со стороны? — я подошла ближе. — И потом, раны ещё могут воспалиться, незачем прикрывать их грязной тканью!
На щеках Кэцеро проступил румянец. Избегая на меня смотреть, он спустил с плеч кимоно.
— Спасибо…
— Не стоит, — улыбнулась я. — Это — меньшее, что могу для тебя сделать.
Кэцеро рассеянно согнал с головы пискнувшего камаитати и вздохнул.
Солнце быстро высушило одежду. С наступлением сумерек полудемон развёл костёр, и мы в чистых кимоно уютно расположились возле него. Над огнём жарились аппетитные тушки хато. Камикадзе уже поужинал и, свернувшись колечком у меня на коленях, довольно щурился, когда я поглаживала ему шёрстку. Подняв глаза, поймала на себе неподвижный взгляд Кэцеро и улыбнулась.
— Почему ты так смотришь?
— До сих пор не могу поверить, что ты здесь… со мной. Когда шли к ториям, каждый прошедший день будто забирал у меня жизнь, а теперь… Мне так хорошо… и страшно, что это может закончиться…
— Всё рано или поздно кончается, — я попыталась прикрыть смущение шуткой. — Но пока — Ракурай погиб, у ками другие заботы, кроме как сводить счёты, торий больше нет. Разве только поискать другой способ вернуться в мой мир…
Лицо Кэцеро побледнело — это было видно даже в трепещущих отблесках огня.
— Ты… всё ещё… хочешь уйти?
Я рассмеялась, но смех получился вымученным. Даже ками сказал, способа вернуться домой нет — в этом я ему почему-то верила. А остаться с Кэцеро… Совсем ещё недавно при мысли о нём и его почти-поцелуе возле разрушенных торий у меня щемило в груди. Но потом появился Иошинори-сама, и его поцелуй ошеломил, привёл в смятение и начисто лишил покоя, которого, после бегства от белокурого ёкая, мне удалось достичь с таким трудом. И вот теперь Иошинори-сама снова далеко, а я шарахаюсь от робких прикосновений полудемона и отвожу глаза под его горячим взглядом…
— Можешь дразнить меня сколько пожелаешь, но только не этим, — в голосе Кэцеро проскользнул лёгкий упрёк. — Я не хочу, чтобы ты уходила, никогда не хотел. И Нобу-сан был уверен, ты останешься — ради какой-то великой цели. Только это и удержало от помешательства, когда они забрали тебя. Я убеждал себя снова и снова — смерть тебя не коснётся…
— Когда-нибудь это произойдёт неизбежно, — беспечно пожала я плечами.
— Когда-нибудь это произойдёт со всеми.
В глазах Кэцеро мелькнуло мрачное выражение, и я поспешила сменить тему:
— Со мной это произойдёт сейчас, если птицы всё ещё не готовы! Может, хотя бы верхний слой прожарился?
Полудемон деловито повертел тушки над огнём и объявил, что голодная смерть мне пока не грозит — хато прожарились целиком, и мы можем приступить к трапезе. Удивительно, насколько я привыкла к жаренному над костром мясу без соли и специй. Набросившись на тушку дикого голубя, обжигаясь, я совершенно искренне считала, что лучше ничего быть не может.
— Как же мне этого не хватало! — облизнув пальцы, потянулась за крылышком.
Кэцеро довольно хмыкнул.
— Это — всего лишь хато. Я умею готовить и более сложные блюда — Нобу-сан научил. А его научила моя мать…
— Правда? — впечатлилась я. — Ты — просто мечта любой женщины!
Лицо Кэцеро стало серьёзным.
— Мне нужна только одна.
— С таким настроем на Востоке моего мира ты бы точно не прижился, — прищурила я глаза. — Четыре жены у одного мужчины там — норма. Не считая наложниц.
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Эх, кто бы мог подумать, что быть заклинателем кисти так сложно? Казалось, рисуй себе на здоровье красивые картины и продавай толстосумам!.. Ан нет — кричали, что нет у меня таланта, что картины выходят плоскими и безэмоциональными. Решил я, значит, тогда использовать свой дар, изменяя и корректируя внешность людей, да и тут незадача — теперь им не нравится, что эффект у этих чар временный. Увязнув в долгах и не в силах расплатиться с ростовщиками, я угодил в бордель… Однотомник. 18+.
Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…