Возвращайся, сделав круг 2 - [10]
Рассмотрев его, я только хлопнула глазами. Волосы, хотя это и трудно представить, даже в большем беспорядке, чем были, в них запутались мелкие веточки и листья, лицо оцарапано. В руке он держал свёрнутое в узел верхнее кимоно. Камиказде, принюхиваясь, поднял мордочку и тихонько взвизгнул — видимо, почувствовал яйца.
— Кэцеро-сама, — улыбнулся монах.
— Нобу-сан и… ты, — ответил на приветствие полудемон и, бухнувшись рядом со мной на энгаву, развернул узел. — Я собрал, все, какие нашёл. Те, что не понадобятся, можешь выбросить.
— Если в лесу не останется птиц, буду знать, кого в этом винить, — пробормотала я.
То, что полудемон вывалил передо мной, запросто могло оказаться половиной потомства всего птичьего населения леса. Большие, маленькие, средние, светлые, пёстрые, голубоватые… Но, если я слегка растерялась от такого "улова", Камикадзе при виде возникшей перед ним груды яиц пришёл в восторг. Тут же слетев с моих колен, завертелся вокруг, облизываясь и повизгивая.
— Ты же сказала принести, сколько найду, — обиженно протянул Кэцеро.
— Не думала, что найдёшь столько! Очевидно, недооценила твои способности… — но, заметив, как помрачнело его лицо, торопливо добавила:
— Хотя… птицы нанесут себе ещё, а Камикадзе наконец-то по-настоящему отъестся! Правда, малыш?
Зверёк уже извертелся, обнюхивая яйца со всех сторон и всем своим видом показывая, что вот-вот скончается от истощения, если его немедленно не покормят.
— Тогда оставлю вас разбирать добытое Кэцеро-сама, — Нобу-сан поднялся на ноги. — Самое время позаботиться о пище для нас.
— Больше его не боишься? — Кэцеро кивнул вслед удаляющемуся монаху.
— Нет, — я потупилась, вспомнив, каким диким голосом орала ночью. — Просто… призраки всегда меня пугали. А, когда путешествовала с… когда попала в лес юрэй, они пытались вытянуть из меня душу…
— Нобу-сан не такой, — вступился за наставника Кэцеро.
— Знаю, он рассказал. И о твоей матери… Мне очень жаль.
— Никому не нужна твоя жалость! — хмыкнул Кэцеро. — И, вообще, это не твоё дело!
— Я и не говорила, что моё…
Смена настроений этого странного существа ставила в тупик. Рассказ монаха пробудил во мне что-то вроде жалости к бедному "дикарю". Выросший в лесной глуши и не знавший иных друзей, кроме наказанного за злодеяния призрака, он и не мог быть другим. Но в моменты, подобные этому, раздражение, вызванное его грубостью, перевешивало чувство сострадания. Я бы с удовольствием ушла, чтобы избавиться от его общества, но Камикадзе упоённо чавкал, уткнувшись в голубоватую скорлупку, и мне не хотелось прерывать его трапезу.
— Что именно он тебе рассказал?
— А это не твоё дело! — отрезала я.
Полудемон как будто растерялся.
— Почему не моё? Вы ведь говорили обо мне.
— Мы говорили о нём. И, если так интересно, спроси у него сам!
Камаитати между тем разделался с яйцом и потянулся за следующим. Но я свернула узел, подхватила зверька одной рукой, узел — другой и поднялась на ноги.
— Куда ты? — удивился Кэцеро.
— Отдохнуть! Кимоно верну, как только переложу яйца, — и поспешила прочь.
Наверное, моё отношению к нему было несправедливым. От кого этот полузверёныш мог научиться хорошим манерам? Но сейчас просто хотелось убраться подальше.
Расположившись на циновке в моей комнате, я разложила перед камаитати "буфет" из яиц и покосилась на прислонённую к стене дзё. Может, стоит ею воспользоваться, вздумай Кэцеро снова ввалиться в моё "убежище"? К счастью, делать этого не пришлось. Единственным, кто потревожил наш с Камикадзе покой, был Нобу-сан, который пришёл сменить повязку на ране. Когда он заглянул к нам, я валялась на футоне, глядя в потолок и не думая ни о чём. Камикадзе, наевшийся яиц до полуобморока, лежал на моей груди брюшком вверх и издавал непривычные звуки, очень похожие на икание. Услышав шорох сдвигаемой створки, я слегка приподняла голову, но зверёк даже не шевельнулся.
— Вижу, находка Кэцеро-сама пришлась камаитати по вкусу, — улыбнулся Нобу-сан.
— Нужно было спрятать часть яиц, а не раскладывать перед ним все, — я осторожно переложила икающего зверька на футон. — Но не думала, что он сможет столько съесть…
— Кэцеро-сама обрадуется, узнав, что помог накормить его.
Монах опустился рядом на колени, готовый начать перевязку. А я, кашлянув, сделала вид, что запуталась, развязывая пояс кимоно — в самом деле даже не поблагодарила "дикаря" за добытые яйца…
— Кэцеро-сама может показаться грубым, — продолжал Нобу-сан. — Но всё потому, что не привык к общению с человеческими существами. Тем более если собеседник — девушка, пусть и с "необычной внешностью".
При последнем замечании я невольно вскинула на него глаза, монах улыбнулся.
— Не хотел тебя обидеть. Твоя внешность действительно необычна — ты признала это сама. И, думаю, также сознаёшь, насколько привлекательна. Если даже Иошинори-сама не спешил тебя отпускать.
Я вспыхнула до корней волос и резковато отчеканила:
— Он не отпускал меня по другой причине!
— Которую назвал тебе? — мягко поинтересовался Нобу-сан.
— В этом не было необходимости. Вообще, я хотела просить Кэцеро об услуге. Помочь добраться к ториям.
— Попроси. Но сначала нужно полностью залечить твою рану.
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Свет отличается от Тьмы своей правильностью, но что делать, если праведник перестал быть таковым? Порождает ли Вселенная нечто, чему суждено исчезнуть? В чём смысл жизни, в конце концов? Бывший исследователь, прозябающий в отдалённой колонии, знакомится со странным и, можно даже сказать, волшебным миром. Вместе со старым другом и новой наставницей он становится свидетелем смены эпох, вместе с местными жителями разрешая множество противоречий необычной планеты. Исправленный и полный вариант всех четырёх томов, а так же "Созерцателя вселенной".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.