Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа» - [9]
Если речь заходит о тяжелом положении врачей, остальные граждане сегодня обычно рассуждают так: «Это не моя проблема, сами сделайте, чтобы у вас было нормальное оборудование, нормальная зарплата, а я уж приеду к вам и, так и быть, полечусь. Я ведь плачу налоги». Пока мы не изменим вот такую общественную позицию, ничего не только в медицине, но и в стране по-настоящему не наладится.
Проверенное средство – звонок министру
В любой больнице родственники приходят на беседы с лечащими докторами в специально отведенные для этого приемные часы. При этом нередко повторяется одна и та же ситуация. Ты честно рассказываешь родственникам о ходе лечения пациента, о его самочувствии, прощаешься. А дальше начинается что-то гротескное, но, к сожалению, типичное. Раздаются звонки. Звонит бывшая жена моего школьного друга. Звонит главврач соседней поликлиники. Звонит уважаемый профессор медицинского вуза. Все звонят, чтобы узнать состояние того самого больного. Оказывается, вот те родственники, которые приходят к тебе каждый день в 12 часов, и ты все им рассказываешь, почему-то считают, что ты что-то от них утаил. И пытаются дознаться правды разными способами. Но если я говорю напрямую родственникам о больном все, как есть, то, пройдя через нескольких человек, информация может искажаться. Как в детской игре «испорченный телефон». Сравнивая сведения из разных источников, родственники могут подумать, что здесь что-то не так! Это порождает конфликты.
Второй вариант действий родственников – попытка повлиять на процесс выздоровления больного через демонстрацию врачу своих связей. Я называю этот способ «звонком министру рыбного хозяйства». Если человек не знаком с министром здравоохранения, но знаком с министром рыбного хозяйства, он обязательно ему позвонит. Для того, чтобы тот позвонил министру здравоохранения. А уже он в свою очередь – в комитет здравоохранения Петербурга. Сам его председатель, наверное, не будет звонить лично мне. А вот его заместитель может (мы знакомы, у него есть номер моего телефона). Я встану по стойке смирно и доложу о состоянии больного. Он передаст мои слова председателю комитета, тот – министру здравоохранения, он – министру рыбного хозяйства и т. д.
Для чего это делается? Для того, чтобы я понял, что пациент не простой, а со связями на самом верху. То есть на как бы крыше их как бы автомобиля установлена как бы мигалка. Наверное, родственники думают, что после этого я испугаюсь, и если до этого плохо лечил больного, то теперь после звонка из Кремля, ФСБ, ЦРУ (Центральное ревизионное управление РФ, чтобы вы плохого обо мне не подумали) начну лечить хорошо. На мой взгляд, это грани безумия. Эти люди не понимают, что врач лечит в меру своих способностей, знаний, опыта и навыков. Лечить хорошо для любого врача – это нормальное состояние. А лечить плохо для него трудно – надо перестроиться.
С другой стороны, если эти люди, звонящие в Минрыбхоза, привыкли делать что-то качественно только под угрозой административной расправы – тогда все логично, ибо всем нам свойственно судить о других по себе…
Однажды мы на двух машинах приехали из Петербурга в другой город, чтобы забрать там двух пациентов из местной реанимации. Они были действительно очень тяжелые. Нуждались в немедленной транспортировке в НИИ имени Джанелидзе, их жизни угрожала опасность. Но в местной больнице был и третий больной. В совершенно стабильном состоянии, он даже не находился в реанимации и в транспортировке в Петербург не нуждался. Но рядом с ним была его мама. Она настаивала на перевозке. Из ее уст прозвучала чудовищная по своей нелепости фраза: «А у меня знакомые на 1-м канале российского телевидения». Я сделал удивленное лицо и сказал: «Никогда не знал, что 1-й канал занимается травмами позвоночника». На что услышал: «Он не занимается травмами позвоночника, но вашу жизнь испортить может». Я в ответ соврал: «У меня друг работает в рыбнадзоре, но это не значит, что вы теперь не будете рыбу есть». Мамаша не успокоилась, взяла телефон и, видимо, нажала сразу на все педали, какие у нее были. Мы с хирургом вышли покурить (я тогда еще курил) в ожидании, когда пациентов оформят. За нами вышла мамаша. Я сказал ей: «Хотите расскажу, что вы сделали? Вы, вероятно, позвонили куда-то наверх и сказали, что вашего сына тоже надо везти в Петербург. Что могут сделать наверху? Позвонить руководству города и сказать, чтобы они организовали машину. Но поймите, мы приехали из Петербурга на двух хорошо укомплектованных реанимационных машинах. И мы сейчас увезем на них двух тяжелых пострадавших, которым нужна экстренная помощь. В этом городе таких машин нет. Поэтому вам для перевозки, скорее всего, организуют какую-нибудь старую «Газель». Более того, в этом городе в машинах скорой уже нет и врачебных бригад. И вот на этой «Газели» по плохой дороге без врача повезут вашего сына. Мы не знаем, есть ли у него перелом позвоночника (он действительно был под вопросом, так как томограмму нельзя было сделать – в этом городе отсутствовал томограф), но такая поездка ему на пользу точно не пойдет. Но поскольку вы привели в движение все административные шестеренки, процесс уже не остановить.» И тут – это было великолепно! – во двор въехала раздолбанная «Газель», на бортах которой красные кресты гармонично соседствовали с пятнами ржавчины. Из нее вышла молодая девушка-фельдшер. Мамаша побледнела: «Ой, а что делать?» Я честно ответил: «Не знаю».
Молодой петербуржец находит в доме недавно умершего деда тайник, а в нем — письмо 73-летней давности, адресованное неизвестному Лазарю Черному. Из любопытства он распутывает эту историю, «воскрешает» жизнь казака Лазаря, бандитствовавшего в донских степях после Гражданской войны. При этом ему открываются тайны собственной семьи, и неожиданно герой оказывается на краю гибели. Свои и чужие грехи, горькая любовь и кровная месть, прошлое и настоящее, смерть и бессмертие сплетаются в тугой узел.
Огромная и величественная Империя переживает эпоху расцвета и экономического подъема, укрепления военной мощи и государственности. Но за фасадом кажущегося благополучия, глубоко, в тени, зреют мощные силы, способные расколоть ее изнутри и уничтожить. Департамент Государственной Стражи и один из опытнейших его офицеров, зихерхайтскапитан Шмидт пытаются разоблачить опасный заговор и спасти Великую Державу. Им противостоит опытный противник…
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Перед вами книга, охватывающая полвека научной жизни. Интереснейшие культурологические воспоминания воскрешают малоизвестные страницы истории нашей страны. Владимир Николаевич Анисимов рассказывает о своём профессиональном и личностном становлении: как он стремился стать врачом, учился в медицинском училище, затем в I Ленинградском медицинском институте, как защищал кандидатскую и докторскую диссертации, но при этом ездил на целину и в стройотряды. Эта книга – пример добротной мемуаристики. Она будет интересна широкому кругу читателей, ищущих правдивое повествование о советском времени.
Владимир Шпинев – обычный реаниматолог, каждый день спасающий жизни людей. Он обычный врач, который честно делится своей историей: о спасенных жизнях и о тех, что не получилось спасти.«Записки реаниматолога» – один из самых читаемых блогов на LiveJournal. Здесь вы найдете только правду, и ничего, кроме правды, и смеха! В книге «Реаниматолог. Записки оптимиста» собраны самые трогательные, искренние, удивительные и страшные истории, от которых у вас застынет кровь в жилах… Но со следующей строкой вы заплачете, а потом и засмеетесь, ведь это жизнь – неподдельная.
– Какой унылый видок, – громко нарушил молчание, царившее в автобусе – Рома Попов, коренастый, черноволосый семнадцатилетний юноша, сидевший в левом ряду салона у окна, что сразу за водителем, – неужели нам тут целый месяц чалиться? Но ему никто не ответил. Будущие студенты медики, а пока еще отправленная в колхоз бесправная абитура, не горели желанием шевелить языком в такой пропылённой духоте и вступать в сомнительные дискуссии. Не спасали пассажиров и открытые настежь окна: в салоне жутко пахло бензином и раскаленным железом – автобус внутри почему-то почти не охлаждался.
Подстанция «скорой помощи» в одном из спальных районов столицы. Одни сотрудники усердно трудятся в поте лица, помогая ближним своим, другие делают это не столь усердно, а третьи усиленно интригуют, пытаясь убрать со своего пути новую начальницу… Добро пожаловать на шестьдесят вторую подстанцию московской «скорой помощи»!