Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа» - [11]
Когда я студентом был на практике в Ленинградской области, то стал свидетелем такого случая. Лежал у нас в отделении кардиологии пациент, перенесший инфаркт. Конечно, это были давние времена – конец 1980-х годов. Тогда не лечили инфаркты как сейчас – не делали ангиографию, не ставили стенты. Лечили по-старинке – две недели покоя, давали какие-то антикоагулянты. Пациент был очень милый дядечка лет шестидесяти. Работал шофером в совхозе. Однажды, когда ему стало получше, он отпросился у заведующей на выходные домой. Вроде бы это было не положено, но уже прошло две недели, и чувствовал себя он нормально. Но в эти выходные к нему в гости зашла то ли родственница, то ли знакомая. Узнав о том, что с ним случилось, она всплеснула руками: «Господи, какое горе! Теперь же тебе инвалидность выпишут. Шофером нельзя будет работать». В общем, описала дядечке его перспективу. А он всю жизнь проработал шофером и теперь задумался над тем, что жизнь его кончена. Он умер на месте – там, у себя дома. Повторный инфаркт. Заведующая отделением себя очень винила, что отпустила его домой к родственникам, но на самом деле это была не ее вина. Пришла какая-то дура и сказала то, чего больному человеку говорить нельзя. У него случился спазм коронарных сосудов, который он уже не перенес. Хотя в принципе мог бы еще прожить лет 15–20 или сколько ему на роду было написано.
Покой очень важен при лечении многих болезней. При переломе накладывают гипс и жестко фиксируют поврежденную руку для того, чтобы в первое время, пока она не зажила, ей был обеспечен полный покой. Точно так же при черепно-мозговой травме, чтобы обеспечить покой поврежденному мозгу в первый острый период, пациентов сегодня все чаще вводят в искусственную кому. Она представляет собой тот же самый лечебный наркоз, но продолжительностью не два часа, а 5–15 дней.
Вот почему врач во многих случаях может решить, что больному нужен покой. Вернее, он раньше мог это решить. А сегодня за него решает общественность. Благодаря инициативе Хабенского врач уже не в силах оградить пациента от такого типа общения. Но тогда снова возникает тот же вопрос: а кто отвечает за последствия? Разве мы можем знать, о чем родственник будет говорить с пациентом? Во благо ли это будет или во вред? Но он это делает, а за последствия отвечаем мы. На мой взгляд, это – безумие. Я не контролирую ситуацию, но отвечаю за ее последствия. Это как если бы ты не рулил машиной, но отвечаешь за то, что она попала в ДТП.
Да, на Западе в реанимации везде пускают. Но там для начала другая система мониторинга. Там даже в кладовках, куда медсестра отлучается за лекарствами, над стеллажами висят экраны, на которые выведены показатели состояния всех больных. Давайте сперва обеспечим в наших реанимациях такой уровень мониторинга. Давайте приведем помещения в соответствие с санитарными нормами. Но это сложно, так как требует серьезных затрат. А написание приказа «всех пускать» ничего не требует. Самое ужасное, что при принятии этого решения никто даже не консультировался, не советовался с врачебным сообществом – Федерацией анестезиологов и реаниматологов, куда входят ведущие представители этой профессии со всей страны.
А давайте я в следующий раз дозвонюсь на прямую линию президента и возмущусь, почему меня не пускают на ЛАЭС (Ленинградская атомная электростанция. – Ред.) или в кабину пилотов, когда я на самолете лечу? А что, я же налогоплательщик! Значит, имею право. Я мог бы помочь операторам реактора или пилотам на кнопочки понажимать, штурвал покрутить…
Глава 3
Чудеса в реанимации
Чудеса выздоровления
В предыдущей главе я высказал немало упреков в адрес родственников наших больных. Не хочу быть неправильно понят. От родственников очень многое зависит, но все же чаще не в реанимации, а на последующих этапах лечения и особенно во время реабилитации больного. Порой в борьбе за своего близкого в, казалось бы, безнадежных ситуациях родственники проявляют потрясающее мужество и стойкость. И совершают настоящие чудеса. Не раз бывало: пациент выжил, но стал инвалидом – у него поврежден головной мозг, глубокая кома. А через полгода он приходит ногами с букетом цветов, тортом и вопросом: «Доктор, вы меня не узнаете?» Хорошая реабилитация иногда дает потрясающие результаты, а она во многом зависит от усилий родственников. От силы их воли и любви. В прошлом году у нас был абсолютно безнадежный больной. Его отдали родственникам в состоянии так называемого «малого сознания» (это почти кома), а через 8 месяцев те прислали нам видео, где он разговаривает и сам ест ложкой. Это чудо.
У нас в реанимации чудеса тоже время от времени случаются. Хотя чудо – в большей степени религиозное понятие, чем медицинское. Давайте лучше назовем их удивительными случаями выздоровления. Чтобы вылечить болезнь, надо поставить диагноз, но иногда это не удается (чудо в медицине – это в известном смысле элемент непрофессионализма). Состояние пациента ухудшается, мы не знаем, что происходит, и просто лечим синдром. У нас в клинике очень интенсивная терапия, позволяющая замещать жизненно важные функции больного, мы располагаем разными хорошими аппаратами. Если к нам привезли человека с дыхательной недостаточностью, у нас имеются средства не дать ему умереть. Если доставили больного с низким давлением, у нас есть средства, которые его нормализуют. Если острая почечная недостаточность, то мы можем подключить его к аппарату «искусственная почка».
Молодой петербуржец находит в доме недавно умершего деда тайник, а в нем — письмо 73-летней давности, адресованное неизвестному Лазарю Черному. Из любопытства он распутывает эту историю, «воскрешает» жизнь казака Лазаря, бандитствовавшего в донских степях после Гражданской войны. При этом ему открываются тайны собственной семьи, и неожиданно герой оказывается на краю гибели. Свои и чужие грехи, горькая любовь и кровная месть, прошлое и настоящее, смерть и бессмертие сплетаются в тугой узел.
Огромная и величественная Империя переживает эпоху расцвета и экономического подъема, укрепления военной мощи и государственности. Но за фасадом кажущегося благополучия, глубоко, в тени, зреют мощные силы, способные расколоть ее изнутри и уничтожить. Департамент Государственной Стражи и один из опытнейших его офицеров, зихерхайтскапитан Шмидт пытаются разоблачить опасный заговор и спасти Великую Державу. Им противостоит опытный противник…
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Перед вами книга, охватывающая полвека научной жизни. Интереснейшие культурологические воспоминания воскрешают малоизвестные страницы истории нашей страны. Владимир Николаевич Анисимов рассказывает о своём профессиональном и личностном становлении: как он стремился стать врачом, учился в медицинском училище, затем в I Ленинградском медицинском институте, как защищал кандидатскую и докторскую диссертации, но при этом ездил на целину и в стройотряды. Эта книга – пример добротной мемуаристики. Она будет интересна широкому кругу читателей, ищущих правдивое повествование о советском времени.
Владимир Шпинев – обычный реаниматолог, каждый день спасающий жизни людей. Он обычный врач, который честно делится своей историей: о спасенных жизнях и о тех, что не получилось спасти.«Записки реаниматолога» – один из самых читаемых блогов на LiveJournal. Здесь вы найдете только правду, и ничего, кроме правды, и смеха! В книге «Реаниматолог. Записки оптимиста» собраны самые трогательные, искренние, удивительные и страшные истории, от которых у вас застынет кровь в жилах… Но со следующей строкой вы заплачете, а потом и засмеетесь, ведь это жизнь – неподдельная.
– Какой унылый видок, – громко нарушил молчание, царившее в автобусе – Рома Попов, коренастый, черноволосый семнадцатилетний юноша, сидевший в левом ряду салона у окна, что сразу за водителем, – неужели нам тут целый месяц чалиться? Но ему никто не ответил. Будущие студенты медики, а пока еще отправленная в колхоз бесправная абитура, не горели желанием шевелить языком в такой пропылённой духоте и вступать в сомнительные дискуссии. Не спасали пассажиров и открытые настежь окна: в салоне жутко пахло бензином и раскаленным железом – автобус внутри почему-то почти не охлаждался.
Подстанция «скорой помощи» в одном из спальных районов столицы. Одни сотрудники усердно трудятся в поте лица, помогая ближним своим, другие делают это не столь усердно, а третьи усиленно интригуют, пытаясь убрать со своего пути новую начальницу… Добро пожаловать на шестьдесят вторую подстанцию московской «скорой помощи»!