«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - [9]

Еще одна звезда упала,

Сияв над нами, отсияла ―

Не засияет никогда.

Но береги наш дар случайный,

Идя с другим на брачный пир, ―

Возвышенный, необычайный,

Почти неощутимый, тайный ―

Лишь нам двоим доступный мир.

1938

СТИХИ. 1942

I

К музе

Какой мой долг перед тобой, когда

Не год, не два, а долгие года,

С рождения, быть может, мы с тобой

Обручены таинственной судьбой.

Как не любить друг друга нам, когда

Не виделись с тобой мы никогда.

Ах, не любовь! Тому названья нет,

Что оставляет свой бессмертный след,

Что раз найдя, мы жадно ищем вновь:

Животворящее дыхание стихов.

1941

«Жизнь не проста и не легка…»

― Жизнь не проста и не легка.

За спицею мелькает спица.

Уйти б на юг, и в казака

По-настоящему влюбиться.

Довольно ждать, довольно лгать,

Играть самой с собою в прятки

Нет, не уйти, а убежать,

Без сожалений и оглядки,

Туда, где весело живут,

Туда, где вольные станицы,

И где не вяжут и не ткут

Своих нарядов молодицы;

Где все умеют пить и петь,

Где муж с женой пирует вместе,

Но туго скрученная плеть

Висит на самом видном месте.

Ах, Дон, Кубань - Тмутаракань!

А я в снегах здесь погибаю.

Вот Лермонтов воспел Тамань,

А я читаю и мечтаю,

И никуда не убегу…

Твердя стихи о Диком Поле,

Что знаю я и что могу,

Живя с рождения в неволе.

И мой недолгий век пройдет

В напрасном ожиданье чуда, ―

Московский снег, московский лед

Меня не выпустят отсюда.

1940

Гоголь

Наташе Туроверовой

Поднимал все выше ты и выше

Свой бунчук, зовя ко мне мальчат ―

Однолеток, уличных мальчишек,

Жаждущих сражений казачат.

И в наш сад за низкую ограду

Уводил меня ты и гостей

На кровопролитную осаду

Неприступных польских крепостей.

Снежный прах летел в саду над нами,

Мы дралися из последних сил.

Детскими моими снами

Ты легко потом руководил.

По ночам внезапно страшный запах

Гари наполнял наш дом,

И меня ― наследника Остапа

Распинали ляхи над костром;

Но еще не мог в страданье диком,

Как Остап, терпеть я до конца,

И будил своим постыдным криком

Безмятежно спящего отца.

Кончились мальчишеские драки,

Ты подвел немедля мне коня:

С казаками в конные атаки

Бросил, не задумавшись, меня.

Полюбить заставил бездорожье,

Полюбить заставил навсегда

Новое донское Запорожье,

Юность опалившие года,

Мне до смерти памятные грозы.

Позже, в Севастопольском порту,

Ты сурово вытер мои слезы

И со мной простился на борту

Корабля, плывущего в изгнанье,

Корабля, плывущего на юг.

Ты мне подарил воспоминанье,

С детства неразлучный друг,

Память подарил такую,

Без которой невозможно жить.

По тебе я все еще тоскую,

Не могу тоску свою запить,

Не могу никак угомониться

И поверить просто, без обид,

Что любая маленькая птица

Через Днепр легко перелетит.

1939

1914 год

Казаков казачки проводили,

Казаки простились с Тихим Доном.

Разве мы ― их дети ― позабыли,

Как гудел набат тревожным звоном?

Казаки скакали, тесно стремя

Прижимая к стремени соседа.

Разве не казалась в это время

Неизбежной близкая победа?

О, незабываемое лето!

Разве не тюрьмой была станица

Для меня и бедных малолеток,

Опоздавших вовремя родиться?

1939

Крым

Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня,

Я с кормы все время мимо

В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,

За высокою кормой,

Все не веря, все не зная,

Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы

Ожидали мы в бою.

Конь все плыл, теряя силы,

Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо,

Покраснела чуть вода…

Уходящий берег Крыма

Я запомнил навсегда.

1940

«Богородице молилася…»

― Богородице молилася ―

Вся слезами изошла,

Головой о стенку билася ―

К колдуну в аул пошла.

Замерзала за станицею,

Погибала на пути…

Обернись, желанный, птицею ―

Над станицей пролети,

Опустись на подоконнике

И в окошко постучи,

Не на крыльях ― так на конике,

Снег взметая, прискачи.

Пролетают низко голуби,

Не летит мой голубок…

Под горою в новой проруби

Терек темен и глубок.

1940

Сечь

Украина плачет

Тарас Шевченко

Трещат жидовские шинки.

Гуляет Сечь. Держитесь, ляхи!

Сегодня-завтра казаки

Пропьют последние рубахи.

Кто на Сечи теперь не пьян,

Но кто посмеет пьяных трогать?

Свой лучший выпачкал жупан

Сам атаман в колесный деготь.

Хмельней вино для казака,

Когда близка его дорога,

И смерть для каждого легка

Во имя вольности и Бога.

В поход, в поход! Гуляет голь,

Гуляют старые старшины.

В поход ― за слезы и за боль

Порабощенной Украины.

За честь поруганной страны

Любой казак умрет как витязь.

Ясновельможные паны,

Готовьтесь к бою ― и держитесь!

1941

Поход

Н.Н. Евсееву

Как в страшное время Батыя,

Опять породнимся с огнем.

Но, войско, тебе не впервые

Прощаться с родным куренем!

Не дрогнув, станицы разрушить

Разрушить станицы и сжечь;

Нам надо лишь вольные души,

Лишь сердце казачье сберечь;

Еще уцелевшие силы ―

Живых казаков сохранять,

Не дрогнув, родные могилы

С родною землею сравнять.

Не здесь ― на станичном погосте,

Под мирною сенью крестов,

Лежат драгоценные кости

Погибших в боях казаков;

Не здесь сохранялись святыни ―

Святыни хранились вдали:

Пучок ковыля да полыни,

Щепотка казачьей земли.

Все бросить, лишь взять молодаек.

Идем в азиатский пустырь ―

За Волгу, за Волгу ― на Яик,

И дальше, потом ― на Сибирь.

Нет седел ― садитесь охлюпкой[10],

Дорогою седла найдем.

Тебе ли, родная голубка,

Впервые справляться с конем?

Тебе ли, казачка, тебе ли

Душою смущаться в огне?

Качала дитя в колыбели,

Теперь ― покачай на коне!