«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - [10]

За Волгу, за Волгу ― к просторам

Почти неоткрытых земель.

Горами, пустынями, бором,

Сквозь бури, и зной, и метель

Дойдем, не считая потери,

На третий ли, пятый ли год.

Не будем мы временем мерить

Последний казачий исход.

Дойдем! Семиречье, Трехречье ―

Истоки неведомых рек…

Расправя широкие плечи,

Берись за топор, дровосек;

За плуг и за косы беритесь,

Кохайте и ширьте поля,

С молитвой трудитесь, крепитесь,

Недаром дается земля ―

Высокая милость Господня,

Казачий престол Покрова;

Заступник Никола-Угодник

Услышит казачьи слова.

Недаром то время настанет,

Когда, соберясь у реки,

На новом станичном майдане

Опять зашумят казаки.

И мельницы встанут над яром,

И лодки в реке заснуют ―

Недаром дается, недаром,

Привычный станичный уют.

Растите, мужайтесь, станицы,

Старинною песней звеня,

Веди казаку, молодица,

Для новых походов коня,

Для новых набегов в пустыне,

В глухой азиатской дали…

О, горечь задонской полыни,

Щепотка казачьей земли!

Иль сердце мое раскололось?

Нет ― сердце стучит и стучит.

Отчизна, не твой ли я голос

Услышал в парижской ночи?

1939

II

Погост

1 «Своей судьбе всегда покорный…»

Марии Волковой

Своей судьбе всегда покорный,

Я, даже в дни жестоких бед,

Не мог в стихах прославить черный,

Любимый твой, ― печальный цвет.

В часы бессмысленных крушений

Моих стремительных надежд,

Меня не раз пугали тени

И шорох траурных одежд;

Я ждал визита черной гостьи,

Сгущалась тьма вокруг меня,

Во тьме мерцали чьи-то кости

Мерцаньем адского огня, ―

Но снова музы голос милый

Меня из мрака вызывал,

Провал зияющей могилы

Травою снова зарастал,

И, зову нежному подвластный,

Я славил вновь сиянье звезд,

И светлый день, и вечер ясный,

И зеленеющий погост.

1939

2 «Ужели у края могилы…»

Ужели у края могилы

Познаю в предсмертной тиши

Всю немощь растраченной силы,

Холодную праздность души?

Ужели у самого гроба

Расплатою прожитых дней

Мне будет унылая злоба

На этих живущих людей,

На краткое счастье земное,

На это, когда-то мое,

Веселое и молодое,

Чужое теперь, бытие?

О, нет! И в последние годы

Развею кощунственный страх

Пред вечным сияньем природы,

Меня обращающей в прах.

1942

3 «Нет, ― никто еще так не любил…»

Нет, ― никто еще так не любил,

Никому еще так не казалась

Жизнерадостна зелень могил,

Мимолетна земная усталость.

Ты вернулась опять, и опять

Засияла звезда у предела.

Я не знаю, куда мне девать

Это счастье и что мне с ним делать.

1939

Жалость

1 «О, моя стихотворная шалость…»

Евгении де Жерве

О, моя стихотворная шалость ―

Шаловливая легкость пера!

Но зачем это терпкая жалость

Так настойчива и так остра?

О, моя благосклонная сила ―

Первобытная к людям любовь!

Но зачем голубые чернила

Превращаются в черную кровь?

Почему я не сплю до рассвета,

Почему не пишу по ночам?

Или страшное бремя поэта

Стало вдруг не по этим плечам?

1940

2 «Все сегодня не то, все иначе…»

Все сегодня не то, все иначе.

Стал пушистым мой старенький мех.

Поняла, наконец, я, что значит

Над Парижем порхающий снег.

Поняла, наконец, догадалась,

Почему я с утра не своя ―

Мне дороже любви эта жалость,

Неподдельная нежность твоя.

1940

Добыча

1 «Средь скуки холодных приличий…»

Средь скуки холодных приличий,

Назло благосклонной судьбе,

Я жадно мечтал о добыче,

Как варвар, мечтал о тебе.

Шатер да звериные шкуры,

На шкурах с плодами поднос,

Сиянье твоих белокурых

Тяжелых и длинных волос,

Покорно упавших на плечи,

Упавших на руки мои;

Умолкнут невнятные речи,

Ненужные речи твои.

Но завтра, кляня эту долю,

Кого ты из нас проклянешь?

В кого, вырываясь на волю,

Вонзишь подвернувшийся нож?

1941

2 «Нам этой ночи было мало…»

Нам этой ночи было мало.

И с каждым часом все жадней

Меня ты снова целовала,

Искала жадности моей.

Едва на миг во мраке душном

Мы забывались полусном,

Как вновь, я был твоим послушным

И верноподданным рабом.

И только утром, на прощанье,

Я, как прозревший, в первый раз

Увидел синее сиянье

Твоих всегда невинных глаз.

1941

3 «Ты мне дана, как Божий дар…»

Ты мне дана, как Божий дар,

Ты мне дана, как вдохновенье,

Как ворожба, как наслажденья

Испепеляющий пожар.

И я опять легко пою

И не ищу в плену объятий,

Благословений и проклятий

На долю светлую свою.

1941

«Ты пришла к моей избушке…»

Стихом размеренным

и словом ледяным.

Лермонтов

Ты пришла к моей избушке,

Постучалась у дверей,

Увела меня с пирушки,

Отняла моих друзей;

Простодушный нрав молодки

Больше знать мне не дано, ―

Поднесла ты вместо водки

Иноземное вино.

И я выпил это зелье,

Осушил стакан до дна,

Мне досталась на похмелье

Гробовая тишина…

Но твое не властно пенье

Отогнать земные сны,

Голубое дуновенье

Расцветающей весны,

И средь мрака гробового

Не внушает больше страх

Заклинающее слово

В этих ангельских устах.

1940

«С каждым годом все лучше и лучше…»

С каждым годом все лучше и лучше

Эти ночи весною без сна,

С каждым годом настойчивей учит

Непонятному счастью весна.

Все скупее, вернее и проще

Нахожу для стихов я слова;

Веселее зеленые рощи,

Зеленее за ними трава,

Голубее высокое небо,

Все короче положенный срок.

О, как вкусен насущного хлеба

С каждым годом все худший кусок.

1939

«Брат дервиша и пророка…»

Благословен час, когда

мы встречаем поэта.

Пушкин.

Брат дервиша и пророка,

Да хранит тебя Аллах,

К нам пришедший одиноко,

С вещим словом на устах.

Одинок в своем ты счастье ―

И в несчастье ты один,

Целый мир тебе подвластен,