Возрождение, или Граната в руках обезьяны - [22]
Мы сидели возле костра молча, мысли блуждали и не находили выхода из этого лабиринта. Зверобой встал, потянулся:
— Так, надо идти сражаться, пока они не собрались со всей Земли, пора размять свои кости, показать силушку богатырскую, негоже воину прятаться за хлипкими стенами из проволоки.
— Они порвут нас, сил хватит, да и Спаса угонят в лес и распорют животину. Жаль помощничка, — заступился Донжуан.
— Рыжик и ты, Донжуан, останетесь, как только мы со Зверобоем ввяжемся в бой, налегке бегите домой, а затем с воинами вернетесь за повозкой. Всем не выжить, а без воды ослабнем, все равно кранты, — поддержал идею сражения Следопыт.
— Так не пойдет, — сказал я. — Если воевать, то с умом. Я предлагаю свою тактику на живца.
— За неимением других вариантов, то сойдет и эта. Живцом буду я, без обсуждений, — произнес, как отрезал, Зверобой, выслушав мое предложение. — Я по выносливее и не потею, что в нашем варианте немаловажно.
Все засмеялись. Стратегия была такова. Зверобоя сначала обмотали тканью из конопли, затем уязвимые места кожей и поверх обмотали голым проводом. Спасу сделали подгузник из медвежьей шкуры. Протянули лапы меж задних ног под живот, а вторую пару развернули по бокам и завязали веревкой на спине. Такой живот волку сразу не взять. Смастерили и намордник. Только здесь он не выдержал, стал вырываться и поломал оглобли в телеге (волки сразу встрепенулись).
— Рыжик, подключай провода, теперь и я буду роботом, работать от магической силы.
— Ты постоянно кричи, — попросил я. — Мы будем знать, живой или нет, затем выпустим Спаса.
— Громко не надо, а то волки разбегутся, — подбодрил Донжуан.
— Хорошо, как умолкну, так Спаса и отпускай. Только не забывай крутить без остановки, даже если замолчу, мне уже будет все равно, и волкам станет также все равно, — улыбнулся Зверобой. — Да не жалей, чем сильней ударишь, тем целее буду я.
На том и порешили. Взяв с собой два коротких ножа, робот-Зверобой шагнул за забор. Я покрутил ручку, Зверобой не повернулся, ток к нему не проник. Он шел навстречу своей смерти. Поравнявшись с проволокой, волки ринулись на него валом. Что там творилось, сказать трудно. Поначалу видно, как мелькали ножи, волки отпрыгивали от удара током. Зверобой упал, и волки накрыли его целиком, но из-под этой кучи был слышен злорадный смех, леденящий душу. Донжуан и Следопыт стреляли, не жалея стрел. Волки редели очень быстро. Вдруг Зверобой замолк, Спас как будто знал свой выход. А может, просто не выдержали нервы, рванул спасать друга. Легко перемахнул через проволоку, ввязался в драку. Для начала он отвлек стаю в сторону от Зверобоя. Он, как гладиаторский боец, применял свои коронные приемы, то падал на бок и перекатывался, давя убийц друга. То бил грудью, подымаясь на задние ноги и задирая высоко голову, подставляя соблазнительную шею в густой шерсти довольным волкам, затем падал на зазевавшихся, не сообразивших отпрыгнуть в сторону.
Парочка волков, оклемавшись от удара током, выскочила из куста прямо к Донжуану, тот в свою очередь бежал на выручку к Спасу, увидев своего преследователя, он с разбегу, встав на наклоненную голову быка, вскочил на спину, там обхватив за шею грызущего «паразита», свалился с ним на землю, а преследователь, не ожидая такого поворота событий, влетел на рога, Спас на лету припечатал его к рядом растущему дереву. Второго подоспевшего, мотнув головой, Спас отправил в полет. Волк, летя, как снаряд, потерявший управление, сшиб меня с ног. Пока я, очнувшись, вылезал из-под туши, бой закончился. Спас, как и в прошлый раз, бегал в лесу, гоняя подранков. Следопыт разгребал груду тел, освобождая Зверобоя. Он лежал ниц, на лице застыла гримаса от боли и веселой улыбки. Аккуратно подняв на руки, понесли к костру. Быстренько обрезали обрывки кожи и раскрутили ткань, он был почти цел, учитывая атаку десятка волков. Множество укусов, но рваных ран не было, скорее всего, он не выдержал боли и потерял сознание. Я плакал, ревел, как дитя.
— Это я его убил своей жужжалкой, я виноват. Надо было слабее крутить.
— Ты не мог, ни одного провода не лежало на теле, а вот если бы перестал крутить, итог был бы другой, — утешал Следопыт, отнимая очередной кусок ткани. — Мы бы полегли все.
— Он даже не вспотел, чтоб пробило током. Надо натереть его мазью, у меня еще осталось, — предложил Донжуан.
— Нет, только не мазь, — сквозь боль, очнувшись, прошипел Зверобой.
Все дружно закатились смехом.
Вскоре вернулся Спас, его было не узнать, морда и ноги оборваны, одна сплошная рана залита кровью, немного постояв, рухнул наземь. Здесь Донжуана никто не останавливал, сваей мазью мазал все, что можно. К утру зубр стоял на зеленых ногах и, как его лекарь, с синей попой. От повозки Спас не отказался, правда, тянул тяжеловато, мы шли рядом и помогали толкать ее, только Зверобою не разрешили вставать.
Через три дня вышли к реке, Спас совсем занемог.
— Переплыть он не сможет.
— Но нельзя его бросить, он теперь один из нас, — с испугом произнес я.
— Никто и не думает, двое уйдут за подмогой, а двое останутся здесь. Груз большой, без него все одно не свезем.
