Возраст дожития - [80]

– Рита, а ты не думала об отдельно стоящем здании бассейна? Или там негде его приткнуть?

– Место мы бы нашли, и это первое, что я предложила, когда ознакомилась с геодезией участка. Но заказчик уперся, только пристроенный к общему зданию, иначе он не хотел.

– Хорошо, но ведь можно было поднять чашу бассейна, сделать соответствующий переход, и вообще найти можно разные способы.

– Я пробовала предлагать разные варианты, но все упирается в деньги и упрямство московского заказчика. Ему зачем-то надо заглубленную чашу, то есть вырытую в грунте. А ведь если даже абстрагироваться от стоимости обоих вариантов, под этой чашей еще надо много пространства для обслуживания, нагрева воды, очистки и так далее. А там грунтовые воды, и сколько бы химики ни изобретали разных пленок и смесей, не пропускающих воду, я просто не могу взять на себя такую ответственность. По опыту знаю, все равно, рано или поздно, но вода найдет лазейку. Олег, я просто прошу тебя проверить мои расчеты, вдруг я где-то ошиблась. Только имей в виду, обследование грунтов делалось лет тридцать – сорок назад, а может, и больше. Поэтому мои расчеты могут быть в корне не верны.

– Успокойся, я сегодня же проверю тебя, попрошу Стаса рассчитать все еще раз на компьютере. Только мне непонятно, что ты мучаешься, ну уперся заказчик, да и хрен с ним. Другого заказчика найдешь и с ним будешь работать.

– А как же профессиональное самолюбие? Я не привыкла отступать, тем более перед глупыми, некомпетентными людьми.

– Ясно, ты у нас непуганая. Какого года постройки этот санаторий?

– Тридцать девятого, после войны его, конечно, восстанавливали, кстати пленные немцы трудились. Лет через двадцать проводили обследование грунтов, но там надо все укреплять, дорожка к морю, так называемый «терренкур», тоже на ладан дышит.

Пока происходил этот разговор, Светлана Ивановна занималась обследованием дома и участка, с Басей она уже подружилась, та позволяла себя гладить и трепать за уши. Разглядывая дом, который она прежде не видела, она внезапно ощутила тоску.

– Кажется, все есть, только муж рановато умер, но это естественный процесс, все умрем когда-нибудь. А чувство такое, будто не хватает в жизни чего-то важного. – размышляла она, усевшись на самодельные качели. – Интересно, у Ритки бывает такое чувство? Надо спросить ее. Если вдуматься, то моя жизнь прошла куда легче, чем у Риты. Откуда же это тоскливое чувство?

– Светлана Ивановна, а что это вы тут сидите такая грустная? – Федор совершенно неожиданно оказался рядом.

– Ты откуда появился? – Света даже слегка испугалась.

– Я вообще-то тут живу, или вы не в курсе? Простите, если напугал, но вы были такая расстроенная, я не мог не подойти. Так что у вас случилось?

– Ничего, в том-то и дело, что ничего, а я грущу. Наверное, это старческое, как думаешь?

– Вас послушать, так вам меньше девяноста девяти лет и не дашь, что, надоело быть позитивным человеком, решили сменить амплуа?

– Ну тебя, Федя, пришел, нарушил грустное состояние, а так хотелось себя пожалеть, – рассмеялась Светлана Ивановна. – Вот и маленьким был таким же, вечно на колени заберешься, и то за волосы начинаешь дергать, чтобы на тебя все внимание было, то говоришь без остановки. И как ты умудрился стать приличным человеком? Вообще тебя в доме отец с Маргаритой ждут, у них там решение профессиональных вопросов, а я сбежала, надоело слушать.

– Иду, сейчас только Стаса позову, вы его, кстати, не видели?

– Нет, я думала, он в доме и давно к ним присоединился.

– Если сейчас появится откуда-то, скажите ему, что мы его ждем. И вы тут не засиживайтесь, холодно сегодня на улице, а вечером температура вообще на рекорд пойдет. Вы сегодня останетесь?

– Это как Рита скажет, ты же видишь, мы на одной машине приехали.

Стас появился примерно через полчаса, но вместо того, чтобы идти в дом, уселся рядом со Светланой Ивановной и рассказал ей всю историю, которая произошла в деревне. Закончив рассказ, он вопросительно посмотрел на собеседницу.

– Что ты хочешь от меня услышать? Конечно, происшедшее с бывшей учительницей удивляет, но это хотя бы понятно. Она мстила за потерю семьи. Наверное, у нее тоже рассудок повредился. Вот и не выдержала женщина напряжения.

– Но ведь она старая! Ой, простите, брякнул, не подумав, у меня такое чувство, будто вы и Маргарита Викентьевна мои ровесники.

– А вот тут ты в корне не прав, лет ей, конечно, много, но все зависит от здоровья, от внутреннего настроя, ну и от ситуации, – улыбнулась женщина, а про себя подумала, никогда не надо искать, в чем тебе лично не повезло, ищи в чем повезло. Вот мне повезло и с мужем, и с детьми, и с внуками, так чего же я еще хочу. И сама себе ответила: молодости и прежних сил. Молодость нельзя вернуть, а вот найти источник для радости и вернуть хоть часть сил можно. Искать надо, а не печалиться об ушедших годах. Повеселев, Светлана встала и пошла в дом. Там ее еще раз поразило обилие самодельной мебели и то, как гармонично она была распределена. Стены были похожи на часть леса, полки и шкафы, украшавшие гостиную, напоминали работы Антонио Гауди, которые Света видела в Барселоне, те же ползущие растения, те же мягкие повороты и скругленные углы. В то же время они не повторяли стиль великого архитектора, а, скорее, напоминали сказочные. Только в некоторых поворотах и большом количестве барельефов чувствовалась некая схожесть с его работами. Впрочем, витражные окна гостиной все же вызывали воспоминания о своеобразном модернизме Антонио Гауди. А когда женщина разглядела стол, стоящий в середине комнаты, она просто потеряла дар речи.