Возраст дожития - [76]

– Можно я ему, моему адвокату, сам позвоню? – Копылов вопросительно посмотрел на следователя.

– Это не положено, но я вам разрешу. прямо сейчас, с моего телефона можете звонить.

– А со своего нельзя?

– Нельзя, вы же не первый раз под следствием, правила знаете.

Копылов несколько раз пытался набрать нужный номер, но каждый раз слышал только длинные гудки.

– Они же обещали! – вырвалось у подследственного.

– Очевидно, обещали только в случае удачи, а вы, молодой человек, дважды ошиблись, задание так и не выполнили, вот вас и внесли в черный список. Будем надеяться, что это только адвоката касается.

– А еще чего это может касаться? – Копылов напрягся, очевидно, он только теперь стал понимать, во что ввязался.

– Я думал, батенька, вы по интернету получили заказ, но, похоже, вы неплохо знаете заказчика. Вы же не хладнокровный убийца, так зачем вам брать на себя лишнее. Мы нашли в вашем старом, – это слово следователь особо выделил, – телефоне фото и прочие данные человека, которого вам заказали, а вы ошиблись. Теперь у вас один выход, сдать заказчика, или вы можете не дожить до суда.

– Как это, тут же полиция, вы не имеете права бросить меня, вы должны меня охранять!

– Начнем с того, что охранять вас никто не обязан. Первая судимость была за нанесение телесных повреждений средней тяжести вашей бывшей жене. Тогда вы отделались маленьким сроком, к сожалению, эта ситуация вас не вразумила, и вы пошли на тяжкое преступление. Для меня лично, если вас по-тихому придушат в камере, ничего не изменится. Мне даже не будет вас жаль, другое дело, – проговорил Вадим Алексеевич, видя, с какой ненавистью смотрит на него сидящий напротив человек, – если вы сдадите заказчика. Тогда у него не будет возможности, да и смысла, избавляться от вас. На суде это, безусловно, зачтется, я даже подумаю, можно ли вам оформить явку с повинной. Срок у вас, конечно, будет не маленький, но все же меньше, чем если вы не внемлете моему совету. Решайтесь, я предлагаю один раз, доказательства по вашему делу собраны и подшиты. – Следователь потряс полупустой папкой, куда он складывал черновики отчетов, которые еще могли пригодиться. – У вас пятнадцать минут на размышление, потом будет поздно.

Подследственный тупо глядел на Вадима Алексеевича, по его лицу текли крупные, как у ребенка, слезы.

– И меня могут убить? – неожиданно тонким голосом спросил он.

– Могут, и наверняка так и сделают, зачем вы заказчику?

– А если у него нет выходов на охрану или заключенных? Как же он меня убьет? Что-то вы, товарищ следователь, путаете, а точнее, неправду говорите.

– Надейтесь, надейтесь, у вас осталось шесть минут. – Вадиму Алексеевичу надоело возиться с этим человеком, он видел перед собой существо мужского пола, сорока лет, которое так и не стало мужчиной. Ему не было жаль этого человека, наглый, самовлюбленный, уверенный, безо всяких к тому оснований, в своей исключительности. Что этот человек мог дать миру?

– Я назову заказчика, а вы мне дадите слово, что я буду жить. В тюрьме тоже люди живут, лучше там, чем в могиле.

Дальше все было вполне предсказуемо, заказчиком выступала жена, а посредником в переговорах с несостоявшимся киллером – бывший приятель Копылова, с которым они сидели вместе. Копылов назвал обоих, дал адрес приятеля и вопросительно уставился на следователя. Тот, закончив записывать показания и дав их на подпись, спросил: – Что еще? Явку с повинной я тебе обеспечу только в том случае, если ты расскажешь, как убил двоих, совершенно посторонних людей. Давай, давай, начал говорить, так не останавливайся.

– Да глупо все получилось, я их и не хотел трогать, ну спутал, с кем не бывает.

– Где оружие взял?

– В урне, мне деньги дали и телефон, где можно пистолет купить, а я домой возвращался, хотел из оттуда позвонить, смотрю, баба что-то в урну выбросила тяжелое. Как почувствовал, полез, а там пистолет, такой, с барабаном, а в барабане полно пуль.

– Оружие было смазано? Кстати, это не пистолет, а револьвер, ты же в армии служил, должен разбираться. Телефон, который тебе дали, где?

– В записной книжке, я своей памяти не очень доверяю. А этот револьвер был хорошо смазан. Там еще металлическая такая накладка была, только ничего прочесть я на ней не смог, все с годами стерлось. Да, еще номера не было, его тоже, видать, стерли.

– Правильно, что не доверяешь своей памяти, иначе два человека были бы живы. А что за баба пистолет выбрасывала, ты разглядел ее?

– Я лица не видел, а так обычная, среднего роста, средней комплекции, да и не помню я, в тот день пьяный был, отмечал свободу.

– Это сколько же месяцев ты свободу отмечал? – усмехнулся следователь.

– А что, нельзя? У нас, между прочим, демократия! Теперь нельзя сажать, если человек не работает, не тридцать седьмой год.

– Так на какие деньги ты, философ, жил все это время? Уж точно на не заработанные. Короче, по делу давай, как ты узнал, что заказчиком является супруга?

– Приятель сказал. Мы тогда выпили, ну он и проболтался.

– Даже боюсь спрашивать, на чьи деньги пили.

– На его деньги. – Мужик с вызовом посмотрел на следователя. – А что, он «музыку» заказывает, он и платит. По-моему, все справедливо.