Возраст дожития - [36]

– А она ваш друг?

– Не просто друг, но еще и сестра того полицейского, который нам помогает разжиться кое-какой информацией.

Довольно скоро в калитку позвонили, затем Егор услышал хрипловатый женский голос: – Прости, Олег, что без приглашения, но у меня сегодня свободный день, вот и решила к вам наведаться.

– Дина, ты знаешь, я всегда рад друзьям. Заходи, располагайся, а меня извини, сейчас закончу деталь вытачивать и приду, тогда я в полном твоем распоряжении.

Войдя в дом, Дина Андреевна огляделась, что-то изменилось, но она никак не могла понять, что именно. Оглядев прихожую еще раз, она прошла в гостиную, где изменения были более заметны. На смену старому круглому столу пришел новый стол, весь украшенный резьбой и кусочками мозаичной плитки. Плитка располагалась ближе к центру стола и являла собой изображение то ли какого-то растения, то ли была просто фантазией художника. По окружности, на столешнице, был сплошной пояс из плитки, тоже являющий собой повторение центрального рисунка, но более простого, без мелких деталей.

– Боже, как красиво! Неужели Олег это сам делал?

Чуткие пальцы врача, невольно прошлись легкими прикосновениями по ножкам стола, похожим на хищные лапы фантастической птицы. Каждая лапа заканчивалась острыми когтями, которые впились, кажется навечно, в пол. Через несколько минут вошел Олег Петрович, вытирая руки, и довольно спросил:

– Оценила? Это мы с Федором целых два месяца делали, на прошлой неделе только поставили сюда. Спорили, рисовали, в итоге получилось то, что хотели оба.

– Слушай, это просто великолепно, а что сейчас делаешь?

– Стулья, ты же понимаешь, что к этому столу нужны другие стулья, в той же сказочной стилистике.

– Это сосна? – Женщина провела рукой по ножке стола.

– Нет, сосна очень мягкое дерево, на нем каждая царапина видна, чуть заденешь чем-то, и пожалуйста, вмятина или что похуже. Стол и стулья делали из дуба, его резать намного сложнее, но результат того стоит. А ты просто так приехала или с целью?

– Да просто так, хотелось вас повидать и на природе побыть. Не помешала?

– Ты уже спрашивала, у меня тут гостит один молодой человек, может, он не захочет выходить, так ты не обращай внимания, он вообще диковатый.

– Преступников укрываешь? – рассмеялась Дина.

– Напротив, укрываю того, кто пока не должен на глаза преступнику попадаться, так что если и увидишь, то молчи. Брат твой не в счет, он и так знает, – серьезно проговорил Ямпольский, потом добавил: – Ты ведь в курсе, что у нас нехорошие дела творятся.

– Знаю, вообще трудно представить, что в таком чудесном месте и такое происходит. Полиция хоть шевелится?

– Ну о своих телодвижениях они мне не рассказывают, но после последнего происшествия, думаю, будут быстрее работать.

– Еще кого-то убили?

– Убили участкового из другой деревни, задушили. Мне Саша рассказал, когда заходил. И знаешь, что интересно? И убили его по-другому, и вообще все иначе, но почему-то кажется, что это звенья одной цепи. Слушай, я уже устал от подобных разговоров, давай о чем-нибудь еще. Ты, кстати, есть хочешь?

– Для начала я хочу своего пациента навестить, ногу осмотреть. Хоть, думаю, она давно зажила, короче, это просто визит вежливости.

– Тебе не кажется, подобную вежливость должна проявлять не ты, а Юрий? Но это твое дело, захочешь есть, приходи, – улыбнулся Олег Петрович.

Когда Дина Андреевна ушла, он подошел к зеркалу, внимательно осмотрел себя с головы до ног и печально произнес:

– Да, дружок, а прежде ты всегда вызывал интерес у женщин. Стареешь! – Несмотря на откровенную печаль в голосе, в душе его не шевельнулось ничего. Ему и раньше его внешняя привлекательность была безразлична, а уж теперь и подавно. Да, Дина ему нравилась, но скорее как друг, с ней было интересно разговаривать, приятно вместе пойти на выставку или в театр, но и только. Сегодня Ямпольский понял: как женщина, она ему не нужна. Он слишком долго жил с мыслями о Тамаре, погибшей много лет назад, и, очевидно, растерял весь запас любви, только на сына и осталось. А что касается физиологии, то ведь одни в девяносто лет детей рожают, а другие рано успокаиваются, он, очевидно, из последних.

Федор приехал как обычно в пятницу, во второй половине дня. Олег Петрович хотел его встретить на вокзале, но сын категорически отказался, заявив, что уже едет от автовокзала и пусть отец не суетится. Приехал он не один, следом шла то ли девочка-подросток, то ли мальчик, рядом трусила огромная собака с перевязанным боком.

– Знакомься, это Александра, а этого зверя зовут Бася, я подумал, что раз она бесхозная, значит, мы можем ее взять. Бок у нее почти зажил, я про эту зверюгу уже тебе говорил. Ну так как, берем?

– Так ты уже взял, – рассмеялся Ямпольский и добавил: – Только чур в Москве, утром ты с ней гуляешь.

– Согласен, пап, а может, ты нас с Александрой все же в дом пригласишь?

– Ой, простите, я на зверя отвлекся, проходите. Саша, а можно я буду вас звать как-то по-другому, Алей, например? У нас тут участковый Саша, и он часто к нам заходит.

– Что делать, с именем у меня часто проблемы возникают. Зовите лучше Шуриком. Это к моему характеру больше подходит. Аля должна быть тихой и нежной, это не про меня, – засмеялась девушка.