Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э. - [7]
М. Финли[38], ставя вопрос о том, была ли греческая (и римская) цивилизация основана на рабском труде, отвечает на него вполне положительно. Он показывает, что в менее развитых (аристократических) общинах рабство имело архаически–примитивный и половинчатый характер и выражалось в гелотии, пенестии и т.п. Далее он устанавливает, что в сущности таким же оно было и в досолоновских Афинах. Но когда Афины и другие греческие промышленные полисы (Коринф, Хиос и др.) достигли вершины своего развития, в них получило преобладание рабство в классическом смысле этого слова и образовался широкий рабский рынок. Финли понимает, что античные представления о рабском или свободном состоянии условны: человек мог быть формально свободен, но труд его мог быть подневолен. Человек не был рабом, но в любой момент мог стать таковым. Финли, что особенно важно, отмечает взаимозависимость прогресса древней демократической цивилизации и рабства. Нельзя, однако, согласиться с его утверждением, которое вступает в противоречие с его же предшествующим изложением, что неимущее и угнетенное свободное население не имело с рабами общих политических интересов и не было заинтересовано в ликвидации рабства.
Хозяйственное развитие древнейшей Италии, обусловившее распространение в ней рабовладения, может быть намечено лишь в самых общих чертах ввиду отрывочности и недостаточной конкретности исторических данных.
Отчетливые признаки разложения родового строя, сопровождаемые первыми проявлениями зарождающейся частной собственности и рабовладения, относятся к концу эпохи бронзы, т.е. к последним столетиям II тысячелетия до н.э. и к рубежу II и I тысячелетий. В это время на [24] севере Италии, удаленном от заморских крито–микенских связей и от проторенных средиземноморских торговых путей, господствует патриархально–родовой строй в его наиболее строгой форме, представленной культурой террамар с ее необычайно яркой картиной социального равенства как во всех областях жизни, так и в погребальном обряде: некрополи террамар являют чрезвычайное однообразие захоронений с трупосожжениями в однотипных урнах, с самыми незначительными приношениями. Эти родовые некрополи иногда даже формой своей напоминают те возвышенные площадки террамар, на которых были расположены поселения живых сородичей.
Культура террамар знала земледелие, отчасти даже виноградарство, весьма незначительное скотоводство, довольно развитую металлургию и керамическое производство, лишенное, однако, почти всяких признаков изощренности ремесла и искусства. Здесь в силу недостаточной интенсивности производства, не обеспечивающей возможности создания прибавочного продукта, еще отсутствуют какие бы то ни было следы рабовладения.
На юге Италии, где первые признаки рабовладения появляются в культуре дольменов близ Тарента и в Сицилии в культуре Кастеллюччо при переходе ее от II к III стадии (конец II тысячелетия до н.э.), они существуют на фоне значительно развитого скотоводства и довольно монументальной каменной архитектуры, связанной с определенным уровнем строительной техники. Возможность создания прибавочного продукта появлялась, как и в других древнейших обществах, впервые за счет отгульного скотоводства, а его реализация облегчалась установлением прочных отношений с более развитыми рабовладельческими общинами Крита и Пелопоннеса. К этому же времени следует отнести возникновение оживленной торговли металлом (медью и бронзой), поставщиком которого в эту эпоху, вероятно, более всего являлся остров Сардиния, где в Серра Илликси были найдены бронзовые слитки такой же точно формы, как на о–ве Крите и в микенской Греции (в форме bipennis'a или в форме распростертой шкуры животного), и с такими же знаками (линейного письма А), как и на Крите[39]. Еще на рубеже II—I тысячелетий до [25] н.э. в Сардинию за металлом стали приезжать финикийцы, оставившие о себе древнейший письменный памятник на этом острове — арамейскую надпись, найденную в Норе и относимую к IX в. до н.э.[40]
Скотоводство было первоначальной формой интенсивного сельского хозяйства также в Средней Италии. Скот, вероятно, был и наиболее древним меновым эквивалентом и объектом частной собственности, ибо слово pecus обозначало не только скот, но и имущество вообще, откуда уменьшительное peculium стало обозначать имущество младшего члена рода или раба.
Однако связи Италии с племенами Балканского полуострова и с пуническим миром возникли, скорее всего, на почве торговли металлом, добываемым в среднеиталийских отрогах Апеннин и на о–ве Ильва. Предание относит основание греческих Кум к IX в. до н.э., что вряд ли соответствует действительности в том смысле, что Кумы как греческое поселение существовали уже в столь отдаленное время. Но это, видимо, справедливо в том отношении, что наиболее древние проникновения греков в Тирренское море были связаны со среднеиталийским побережьем и его рудно–металлическими богатствами. Начавшаяся в VIII—VII вв. до н.э. торговля бронзой и железом в Средней Италии породила этрусское благосостояние и могущество. В конце 40–х и в начале 50–х годов нынешнего столетия в Популонии были исследованы огромные залежи железного шлака и остатки сыродутных горнов, в которых производилась выплавка металла из железной руды, привозившейся с Ильвы. О масштабах древней выплавки железа позволяет судить то обстоятельство, что на залежах шлаков, содержащих высокий процент железа (ввиду несовершенства древнего сыродутного процесса) организовано современное производство
