Вознесение гор - [16]

Через несколько часов он добрался до дома. Его одежда была изрезана и изорвана речными камнями, а сам он был совершенно измотан. В течение всего своего короткого путешествия он отказывался думать о том, что с ним случилось. Это было не взаправду, это не могло быть взаправду.

— Какого чёрта с тобой произошло, парень!? — сказал его отец, выходя при его приближении из-за дома.

— Я видел надзирателя, — сразу же выпалил он. Если что и отвлечёт внимание от его отсутствия, так это весть о появлении надзирателя.

— Что? Где? Ты в порядке? Что случилось с твоей одеждой? — обнял его отец, внезапно волнуясь за своего сына. Даниэл напрягся в ответ на этот жест, но сумел его перенести, пока отец его не отпустил.

— Он был на тропе, когда я шёл к дому Кэйт. Он остановился, и осмотрел меня, прежде чем пойти дальше. Двигался куда-то сюда.

— Ты их предупредил? Почему у тебя ушло так много времени на возвращение?

Даниэл поведал оставшуюся часть своей истории, опустив случившееся в дома Сэйеров, а также любое упоминание о своих странных видениях и чувственных восприятиях. Даже рассказывая, он время от времени мог видеть окружавшую отца ауру. Он стал трудиться вдвое упорнее, закрывая дверь в своём разуме, пока не перестал видеть даже это.

— Тебе повезло, что ты не поранился при падении, — сделал наблюдение Алан Тэнник. — Ты мог бы легко удариться о скалу и вышибить себе мозги.

— Знаю, Пап, — устало сказал Даниэл.

Алан взъерошил сыну волосы, и Даниэл едва заметно вздрогнул.

— Иди, умойся немного, а я расскажу твоей матери, где ты был. Встретимся внутри.

Хэлэн попридержала вопросы до окончания ужина, но задавала их бесконечное множество. Даниэл сумел избежать её объятий, хотя его мать несколько раз странно на него посмотрела. Семья Тэнников всегда была сплочённой, и они часто обнимались, когда здоровались или прощались друг с другом, даже между отцом и сыном.

Физическое истощение позволило Даниэлу легко сослаться на усталость, чтобы пораньше встать из-за стола, и забраться в его маленькую кровать. Однако после этого сон долго не шёл к нему. Он упрямо держался вне досягаемости, а в голове у Даниэла продолжали время от времени происходить вспышки случившегося.

Пока он лежал в кровати, тёмные эмоции преследовали его, депрессия и отчаяние, ибо он знал, что его будущее с Кэйт было полностью разрушено. Он потерял то, что было для него важнее всего, а его жизнь ещё толком и не началась. А ещё хуже было чувство вины, ибо хотя он случившегося и не желал, Даниэл знал, что какой-то его части это понравилось.

«Проклят, совершенно проклят».

Он гадал, не будет ли милосерднее, если надзиратель заберёт его.

* * *

Рассвет пришёл, игнорируя его мнение на этот счёт. Он заснул с крепко захлопнутой дверью в своём разуме, а теперь, когда очнулся, казалось, что эта дверь исчезла. Быть может, он вчера вообразил все те странные видения.

Однако как только эта мысль мелькнула у него в голове, дверь распахнулась, и на него снова навалился вал информации. Его мать готовила на кухне — он видел её так же ясно, как если бы стоял рядом с ней. Отец был снаружи, неуклюже шагая к сараю на холодном воздухе. Вне дома лежал огромный мир, и Даниэлу показалось, что вдалеке он увидел свет…

Он снова закрыл дверь чистым усилием воли. Свет мог быть лишь надзирателем, и тот наверняка искал его. Надзиратель хотел исключить порочного человека из числа добропорядочных.

Даниэл вспомнил события предыдущего дня, и его разум отпрянул, просто отрицая случившееся. Его поймали, загнали в угол, и использовали, но он, несмотря на свои намерения, также получил от этого удовольствие. Даниэла снедало отвращение к его собственной моральной нечистоплотности. Его старое представление о себе исчезло, сломанное подобно жалкой иллюзии, каковой и являлось. Раньше он полагал себя хорошим человеком, не идеальным, но, по крайней мере, добрым, с честными намерениями и любящим сердцем, которое можно было бы предложить кому-то… предложить Кэйт. Теперь же он знал правду, он не слишком упорно удерживал Брэнду Сэйер от желаемого. Он оказал лишь формальное сопротивление, а затем дал ей именно то, что она хотела… что он хотел.

«Три раза?! Да я не лучше животного».

Отодвинув ненависть к самому себе в сторону, он встал, и присоединился к родителем за завтраком. Ему нужно было работать, и работа не станет ждать, пока он будет лежать и стенать весь день.

Если родители и заметили его особо мерзкое настроение, то ничего не сказали. День прошёл с шокирующей нормальностью, и последующие дни были примерно такими же. Миновала неделя, а он всё ещё был свободен. Даниэл привык держать свой разум закрытым, и странные видения уже почти не беспокоили его.

Он проверял это время от времени, чтобы посмотреть, не почудилось ли ему всё случившееся, но каждый раз его разум легко раскрывался, и он обнаруживал свою голову наполненной странными ощущениями. Он не был сумасшедшим. Что бы с ним ни случилось, оно было реальным.

Две недели спустя он начал задумываться о том, что, возможно, жизнь сможет продолжаться. Его мечта о жизни с Кэйт наверняка растаяла, но в жизни были и другие вещи. Его настроение улучшилось, пока следующим утром отец не попросил его отвезти дров в дом Сэйеров. После того, как Мистер Сэйер исчез несколько лет тому назад, у них появился обычай рубить каждый год дополнительные дрова для Брэнды и её дочери. Для того и нужны соседи.