Возмутительный страусёнок - [9]

— Здравствуйте. Вы звали меня, и я пришёл.

Слон медленно кивнул головой и произнёс:

— Подойди ближе, малыш.

Страусёнок подошёл совсем близко, и ему показалось, что стоит он перед огромной серой горой, которая вдруг нависла над ним. Маленькие глазки мудрейшего из слонов внимательно и добро смотрели на него, и вдруг слон ласковым голосом, — страусёнок готов был поклясться в этом! — добродушно произнёс:

— Вот ты какой…

Страусёнок хотел было спросить «какой» он, но вовремя вспомнил, что повелителям леса и равнин никто не смеет задавать вопросов. Полагалось только отвечать. Но, странное дело, он совсем не чувствовал смущения и страха, стоя рядом с повелителем Большого леса.

— Мне известно, как ты пытался говорить правду и что из этого вышло. Я знаю, что ты старался исправить зло, возникшее по твоей вине из-за твоей неопытности, и мне известно, как ты пытался это сделать. Что ты думаешь сам о своих поступках, малыш? Говори, я хочу послушать тебя, — сказал Слон.

— Я наделал кучу глупостей, — вздохнул страусёнок, — и мне очень стыдно.

— Нет, малыш, это были не глупости. Это было незнание. Ты просто учился. И ты многому научился. Главное в другом. Главное, что тобой двигали добрые побуждения. Ты показал, что у тебя доброе и благородное сердечко, малыш. Сначала ты думал доставить правдой удовольствие другим, а доставил много бед и неприятностей. Но при этом ты узнал, что не сказать иногда всего, что знаешь, ещё не значит сказать неправду. Потом ты решил исправить последствия твоих ошибок и проявил инициативу и снова подверг опасности тех, кого хотел выручить из беды. Надеюсь, ты понял, в чем ошибся? И как называется твоя ошибка.

Страусёнок подумал и, сокрушённо вздохнув, сказал:

— Мне тоже кажется, что всё произошло из-за моего незнания.

— Правильно, малыш, ты проявлял инициативу там, где ей должно предшествовать знание. Запомни это хорошо. Инициатива всегда наказуема, если её проявляет тот, кто ещё не владеет знанием. Надобно сначала знать, а потом действовать, а если не знаешь, то и действовать не следует. Это много приносит горя и тому, кто действует, и тем, во имя кого действуют. Ты понимаешь меня, малыш? Я говорю с тобой как со взрослым.

— Кажется, да, — осторожно ответил страусёнок.

Слон внимательно посмотрел на него и произнёс:

— Если «кажется», значит «да».

Страусёнку ужасно вдруг захотелось спросить, что стало с Хромой Антилопой. Он даже переступил с ноги на ногу и несколько раз проглотил слюну, так как в горле у него пересохло. И всё же он не смел нарушить обычай…

Слон внимательно наблюдал за ним, а потом спросил:

— Ты, кажется, хочешь о чём-то спросить?

— Я не знаю, как это сделать… и можно ли? — смутился страусёнок.

— Говори, малыш. Я слушаю тебя.

— Не знаете ли Вы, что стало с Хромой Антилопой?

Слон некоторое время молчал, затем задумчиво посмотрел на страусёнка и вдруг ласково — страусёнок готов был второй раз поклясться, что это было именно так! — произнёс:

— Все хорошо закончится, малыш. И знаешь, что я тебе скажу? Пусть это будет для тебя ещё одним уроком. Приходи сегодня вечером к подножию высокой горы, там будет всё взрослое население Большого леса и Большой равнины. Там и тебе найдётся местечко. Приходи и слушай. Там ты услышишь ответ. Ты достоин того, чтобы услышать ответ вместе со всеми. А теперь уходи. Передай своей маме, что она вырастила сына с добрым сердцем. Ступай.

И шумно вздохнув, слон двинулся в лес. Несколько неслышных шагов, и он мгновенно исчез среди деревьев и зарослей кустарника. Казалось, что его никогда и не было, как не было и беседы с ним. Страусёнок оторопело смотрел на пустое место, где несколько мгновений назад стоял и беседовал с ним, маленьким страусёнком, повелитель Большого леса. Говорил о самом важном для каждого маленького существа, вступающего в жизнь.

Страусёнок постоял ещё немного, переживая ещё раз значительность встречи с мудрейшим из слонов и перебирая в памяти слова, сказанные повелителем Большого леса. Он чувствовал, что в его жизни произошли какие-то важные перемены, смысл которых он ещё никак не мог уяснить до конца.

Наконец, он отправился домой и, добравшись, почувствовал огромную усталость, которая навалилась на него непомерной тяжестью и буквально валила с ног. Он дошёл, шатаясь. И мама-страусиха, окинув его зорким и всевидящим материнским глазом, тихо сказала:

— Тебе надо поспать, мой родной. Ты всё расскажешь мне потом.

— Да, да, — пробормотал страусёнок, ложась на землю. — Потом… всё потом… Знаешь, всё кончится хорошо… для Шка-Кро… для Хромой Антилопы… И мне хорошо… Только ты, мама, вечером меня разбуди… Обязательно… Хорошо, мам?

— Потом, все потом, — повторяла мама, — а сейчас спать, спать, спать… Вечером я тебя разбужу. — И она накрыла его крылом и почувствовала, как он мгновенно уснул и как вздрагивает во сне его маленькое тельце, и как колотится сердце, которому она дала жизнь.

* * *

И когда наступил вечер, страусёнок проснулся и увидел, что его мама куда-то поспешно собирается.

— Ты уходишь? — спросил страусёнок.

— Да, мне очень нужно, — ответила мама-страусиха и добавила: — Но это ненадолго.