Возьми меня с собой - [6]

— Куда? — не поняла Лера.

— В морг, — пояснила Светлана. — Он у нас из белого кирпича, вот и зовем «белый дом». Симченко и Василевич получают курс антибиотиков. Вот пусть и получают, а там посмотрим. Ясно?

Лера кивнула.

— Теперь дальше. Седьмая палата. Ну, тут полегче. Катаржнова, Вера Ильинична, после гипертонического криза. Она у нас на капельницах, но в принципе ничего криминального, для ее возраста вполне сойдет. Золотухина, Баренчук — те после пневмонии, идут на поправку. А десятая палата — выписная.

— Все трое? — уточнила Лера.

— Четверо. У нас и по пять человек кое-где лежит. Ну, ты все поняла?

— Вроде.

— Тогда давай. А то время десять, больные заждались. Сейчас скандалить пойдут.

Лера взяла у Светланы карты, сложила аккуратной стопочкой и вышла.

Она была уверена, что будет волноваться гораздо больше. На самом же деле страх исчез уже в самом начале обхода. Почерк у Светланы был невероятно корявым, так что Лера с трудом разбирала написанные назначения. Больные оказались сплошь женщинами словоохотливыми, несмотря на свое тяжелое состояние, и даже бабулька Егорова, вопреки Светкиным прогнозам, помирать не собиралась, а оживленно жаловалась Лере на свою распроклятую жизнь и чертовы болячки. Лере с трудом удалось вырваться из палаты. Выйдя в коридор, она почувствовала, что блузка под халатом намокла и прилипла к телу. Однако с усталостью пришло спокойствие и уверенность в своих силах.

Потратив на обход двух палат почти час, но зато, досконально изучив всех своих пациентов, Лера перешла к последней, самой легкой, по словам Светы, палате. Больные, лежащие здесь, были практически подготовлены к выписке на сегодня.

Лера глянула в Светланины записи: у трех анализы были приличные, никаких патологий не наблюдалось, но то, что она прочла в четвертой карте, ее насторожило.

— Кто у нас Савинова? — спросила Лера у женщин.

— Я, — отозвалась худенькая блондинка, сидевшая на постели у окна.

— Как вы себя чувствуете?

— Да ничего, — глухо ответила та.

Лера внимательно оглядела ее бледное, желтоватое лицо, синие тени под глазами и покачала головой:

— Я бы не стала вас выписывать.

— Как это? — взвилась женщина. — Я здорова. Светлана Алексеевна мне еще в пятницу обещала, что в понедельник я пойду домой.

— Смотрите, — мягко возразила Лера, — у вас низкий гемоглобин. Ниже нормы. И выглядите вы соответственно. Голова не кружится?

— Да все у меня в порядке! — Худышка вскочила с кровати, сделала шаг к Лере и тут же пошатнулась, прижала руку к груди.

— Ну, куда вы пойдете в таком состоянии? — Лера подошла к больной, положила на плечо руку, осторожным, но твердым движением заставив ту сесть на постель. — Сейчас померим давление. Мне кажется, оно у вас низкое.

— У меня оно всегда низкое! — не унималась Савинова. — Я все равно тут не останусь. Уже месяц валяюсь, дома за детьми некому смотреть.

— А муж у вас есть? — спросила Лера, доставая тонометр.

— Толку с него как с козла молока! — Женщина вдруг коротко, без слез всхлипнула и привалилась к подушке.

— Оль, ну ты чего! — сочувственно подала голос одна из ее соседок. — Может, доктор права — ты ведь верно себя неважно чувствуешь. Полежи еще недельку, глядишь, и полегчает.

— Тебе хорошо говорить, — сдавленным шепотом проговорила Савинова. — А я каждую ночь не сплю, извелась вся, как там они у меня. Данила-то мой в смену работает, пацаны по суткам одни, да не евши толком… — Она с усилием подавила рвавшиеся наружу слезы и совсем тихо, решительно докончила: — Выписывайте меня. Хоть под расписку, хоть как!

Лера молча засучила на Савиновой рукав халата, измерила давление. Также ничего не говоря, вышла из палаты.

Светку она разыскала в ординаторской — та, сидя в кресле, терпеливо дожидалась, пока Анна подкрасит губы перед большим настенным зеркалом.

— Чего ты так долго? — удивилась Светлана. — Идем обедать.

— Пока не могу. — Лера подошла к Свете, раскрыла карту Савиновой. — Ты что, правда собиралась ее выписать?

— Ольгу-то? — Светлана демонстративно отвернулась от своих записей. — Да не тычь мне в нос эти бумажки, я их наизусть знаю! И что у нее гемоглобин хреновый, и что давление восемьдесят на пятьдесят.

— Если знаешь, зачем тогда обещала, что она пойдет сегодня домой?

— Ой, да ей не пообещай! — отмахнулась Светка. — Она все одно уйдет. Там и муж поддает, и дети маленькие. Ты тут первый день, а я семь лет. Навидалась этих баб. Говори им, не говори — они все, как один, полубольные норовят улизнуть. Оставишь такую — весь день реветь будет, всех соседей по палате достанет, из врачей душу вынет. Хочется ей побыстрей на тот свет, так уж не остановишь. — Светка зло передернула плечами под вязаной кофтой. — Ничего ей не сделается. Гемоглобин нагуляет, а давление у нее отродясь такое, тут уж ничем не поможешь. — Она перевела взгляд на Анну и нетерпеливо заерзала на месте: — Ань, ты скоро? В столовку ведь идем, не на свидание! У меня уже желудок сводит с голоду.

— Сейчас, сейчас, — пообещала Анна, подводя карандашом выщипанную в ниточку бровь, — Лерка, кончай трудиться, выписывай свою больную на все четыре стороны и пойдем есть.

— И не подумаю ее выписывать, — упрямо сказала Лера. — Она еле на ногах стоит. Я ей витамины поколю, а там видно будет.