Возмездие - [24]
— Я ж не виноват, что вы такие пугливые тут все, — ухмыльнулся Сухов, пытаясь расположиться для беседы на своих подушках поудобней.
— Время такое, ничего не поделать, — пожал плечами врач, — на улицах бедлам, стреляют уже почти каждый день, даже выходить страшно. В такой обстановке волей-неволей пуганным станешь.
— Понимаю, понимаю… — генерал задумчиво потер подбородок, размышляя о чем-то своем. — Так а полиция, что, совсем не справляется?
— Ни полиция, ни военные. Да еще и народ простой бурлит, никому не хочется взаперти сидеть, а с этим комендантским часом времени впритык только на то, чтоб с работы до дому добраться и закрыться на все замки.
— Кто бы мог подумать, что кучка беглых заключенных может поднять такой переполох в целом мегаполисе, да, Дмитрий Владимирович? И чего они так на рожон все норовят лезть? Почему не спрячутся по своим берлогам, не отсидятся, пока страсти не утихнут?
— Правильные вопросы вы задаёте, очень правильные, — согласно покивал врач, извлекая из халата стерильный одноразовый шприц в заводской упаковке и пару каких-то ампул.
— Это что? — Озадаченно спросил Сухов, следя за тем, как Уколов сноровистыми и уверенными движениями надламывает носик сперва у одной, затем у другой ампулы, и поочередно набирает сразу два препарата. — Опять что ли колоть меня будешь? Тебе уже утра не хватает?
— Вы на ноги встать хотите, товарищ генерал, — едко отозвался медик, отрываясь от своего занятия, — или предпочтёте всю жизнь до туалета ходить, держась за стеночку?!
— Не, ну что уж вы так сразу… — смутился от такой резкой отповеди полицейский, — конечно же на ноги хочу…
— Ну тогда, попрошу, во-первых, не отпускать мне под руку ваши ценные замечания, а во-вторых, не возражать против того лечения, которое я провожу. Я все еще ваш лечащий врач, и ответственности за ваше здоровье с меня никто не снимал!
— Да понял, я понял! — Сухов выставил раскрытые ладони в примирительном жесте, а потом значительно тише добавил: — Зануда…
— Я все слышал, вообще-то.
— Кхм… да в горле просто запершило, — попытался оправдаться полицейский, впрочем, без особого старания.
— Ага, я так и понял…
Врач подошел к своему пациенту, сосредоточено смотря на свет и постукивая ногтем по шприцу, выгоняя наверх мелкие пузырьки воздуха.
— Только не говорите, что опять в сраку колоть будете… — взмолился генерал, — я уже скоро как дикобраз стану!
— Расслабьтесь, Андрей Геннадьевич, не в сра… тьфу ты! В общем, спешу вас успокоить, это не внутримышечный укол, а внутривенный, так что переживать не о чем. Как говорят в детском отделении: «Просто комарик укусит».
Ловко орудуя одной рукой, медик покрутил колесико винтового зажима на извечной капельнице, которая была в палате Сухова извечным предметом интерьера. Перекрыв подачу препарата, а затем, отсоединив трубку от внутривенного катетера, врач, ни секунды не медля, вставил иглу прямо в клапан, и медленно начал давить на плунжер, вводя лекарство.
Когда шприц опустел на две трети, полицейский почувствовал приступ головокружения. Да такой сильный, что аж захотелось вцепиться в низкие поручни на кровати, иначе, казалось, что он с неё вылетит. Пол и потолок начали вращаться, меняясь местами, а от накатывающих приступов душной тошнотворной дурноты становилось невероятно паршиво. Резко захотелось сделать вздох антарктически холодного воздуха, потому что теплый палатный будто бы не доходил до легких, застревая густым киселем в трахеях.
— Что такое, Андрей Геннадьевич? Вам плохо? Вы очень сильно побледнели.
Голос медика доносился до генерала словно сквозь толщу воды, а лицо его собеседника расплылось, совершенно потеряв четкость и узнаваемые черты. Сознание настолько поплыло, что он даже не сразу понял, что врач с ним разговаривает.
— Что-то голо… ва закру… жилась… — Сухов ненадолго замолчал, пытаясь справиться с подкатившим к горлу комом. Ему казалось, что его гортань сжалась до размеров игольного ушка, и теперь она не в состоянии пропустить через себя достаточное количество воздуха. — Ды… шать… не… могу…
— Все в порядке, — успокаивающе проворковал врач, ободряюще похлопав пациента по руке. — Это именно то, что вы должны были испытать перед смертью.
— Ч… то?! — Едва сумел просипеть генерал, тратя последние силы, чтобы сфокусировать взгляд и рассмотреть медика. И у него даже это получилось…
Однако из его вечно усталых глаз на Сухова смотрел не интеллигентный и немного рассеянный невролог. На него сейчас смотрел жестокий и хладнокровный убийца, который прекрасно осознавал, что и зачем он делает. Этот ледяной взгляд обжигал почище воды в зимней проруби. Он резал и колол, причиняя почти ощущаемую физическую боль любому, на кого был обращен, и сейчас полицейский не мог припомнить, испытывал ли он вообще хоть когда-нибудь в жизни столь сильный испуг.
За свою долгую службу генерал-майор перевидал очень много всякого — маньяков, психопатов, наркоманов, садистов. Кто-то из них выглядел вполне обычным человеком, а кто-то, наоборот, был настолько обезображен внутренне, что их душевное уродство выползало наружу, коверкая и оскверняя даже их лица.
Мой дар позволяет возвращать мертвых к жизни, говорить с ними, повелевать… Но я никогда не желал использовать его во зло. Напротив, я даже старался помогать полиции в расследовании убийств, узнавая все подробности произошедшего непосредственно у жертв. Однако нашлись те, кому мои способности встали костью в горле, те, кто не хотел, чтобы мертвецы когда-нибудь заговорили вновь. За моей головой началась настоящая охота, и теперь, чтобы просто выжить, я вынужден творить ужасные вещи. Что ж, вы сами сделали из меня монстра… В книге присутствует нецензурная брань!
Сергей — обладатель необычного дара. Своим желанием он может поднимать мертвых и повелевать ими, а чужая боль способна сделать из него сверхчеловека. Можно долго рассуждать об этической и моральной стороне этой Силы, но, по крайней мере, благодаря ей он все еще жив. Теперь негласный лидер преступной Золотой Десятки хочет использовать Сергея в своих делах, шантажом вынуждая играть по чужим правилам, а старый генерал Сухов загорелся пламенным желанием захомутать перспективного медиума в свое ведомство. Но у Секирина совсем другие планы, и идти у кого-либо на поводу он не собирается.
Я никому не хотел причинять зла, и уж тем более я не желал всех тех смертей, которыми оказался проторен мой путь. Я просто хотел жить, стараясь не влезать ни в политику, ни в чужой бизнес. Даже свой темный дар я использовал исключительно во благо… чаще всего, конечно, материальное благо, но все же. Но теперь все поменялось. Моя Сила растет, соответственно, растет и её влияние на меня. Как долго я смогу противиться её соблазнам и оставаться человеком?
На протяжении веков и целых тысячелетий души томятся в аду. Они закаляются словно сталь в горниле бесконечной бойни друг с другом и низшими демонами. Ведь такова воля самого Дьявола. Целую вечность они рвут себе подобных на части, чтобы мгновением позже самим отправиться на следующий виток мучений. Но каждая новая агония, каждый поверженный враг, каждый новый круг ада – это опыт. Опыт, который невозможно получить простому смертному. Для чего Князь Боли готовит несметные легионы почивших душ, наученных убивать себе подобных хоть голыми руками? А самое главное, какую миссию он собирается возложить на одного несчастного грешника, и для чего подарил ему свои крылья?
Древнее существо, уничтожившее в средние века половину населения всей Европы, снова вернулось в наш мир, поставив под угрозу существование человечества. Тысячелетний некромант способен играючи извести на планете все живое, используя свою магию и достижения современной науки, и превратить землю в одно большое царство мертвецов. И только один наш современник, носитель такого же жуткого Дара способен противостоять надвигающейся угрозе. Имя ему Сергей Секирин - бывший медиум, получивший прозвище Аид за то, что едва не обрек на гибель целый многомиллионный город.
Пребывание в могиле для любого человека является концом всего. Закономерным финалом, к которому движется каждый из нас. Но Сергей оказался исключением из этого правила, и погребение для него стало лишь одним из множества шагов на пути... к чему? Пока ответ на этот вопрос теряется в мириадах вероятностей. Пятая книга оказалась слишком объемной, из-за чего пришлось разбить ее на два тома. Публикация второго тома начнется не раньше мая.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.