Возмездие - [12]

Шрифт
Интервал


— Останься, пока тебе не станет лучше. Тебе нельзя ехать домой в таком состоянии.


— Я доставила тебе слишком много беспокойства…


«Он возится с тобой лишь из жалости!»


— Не говори глупости! Ты не сможешь добраться даже до остановки! Вена, прошу, приди в себя. Хватит думать, что ты сможешь все!


— Хватит меня жалеть! Хватит… Я смогу… Я должна сделать это… — крик сменился беспомощным шепотом, глаза опухли. Девушка из последних сил сдерживала слезы, — Прошу… Пожалуйста…


— Прости, я не хотел тебя обидеть… Но тебе правда лучше какое-то время оставаться здесь. Если ты действительно хочешь отправиться к озеру и спасти всех, тебе нужно беречь себя, ты согласна? — утерев слезы, девушка кивнула. Джек улыбнулся, погладив ее по голове, — Вот и умница.


— Спасибо тебе… За все… Мне нужно немного поспать и… Вечером отправимся туда.


— Если ты будешь в порядке, я согласен, но, если нет…


— Я буду. Не сомневайся…


С наступлением вечера парень начал все больше сомневаться. Вена делала вид, будто утреннего обморока и не было вовсе, но он ничего не забыл. Состояние девушки его тревожило, однако Джек понимал: с ним или без него, она отправится туда, что бы он ни говорил.


— Думаешь о том, что случилось утром? — спросила девушка под пристальным взглядом.


— Нет. С чего ты взяла? — парень резко замотал руками, лишь подтверждая ее догадку.


— Ты всю дорогу смотришь на меня так, словно я вот-вот потеряю сознание. Того и гладишь дырка появится.


— Прости… — Джек опустил взгляд, виновато потупившись, — Я просто переживаю…


— Что нас схватят из-за меня? — слова были резки, подобно удару хлыста. Он никак не ожидал подобного.


— Что? Нет!


— Не волнуйся. В случае чего — я тебя не сдам. Если меня каким-то образом заметят и поймают — беги. Находясь в одном капкане со мной ты никому не поможешь.


— Как ты можешь так спокойно говорить о подобном?! — парень был вне себя, пульс превышал за сто восемьдесят ударов в минуту.


— В этом нет ничего такого. Я знаю, каков риск. Это с самого начало было опасным. Начиная с того, что я увидела на противоположном берегу, заканчивая тем, что мы туда возвращаемся. Если меня схватят, ты должен будешь в состоянии отличить храбрость от неблагоразумия…


— Дело не в этом! — крик парня прервал нравоучительную тираду. Вена сникла, плотно сжимая губы, — Ты говоришь так, словно не боишься смерти! Как будто это ничего не значит для тебя, но, если бы это было правдой, ты бы не стала рисковать ради спасения чужих жизней!


— Это неважно. Я остановлю это безумие. Все должно закончиться… — больше всего на свете Джек хотел понять, что скрывается за этой маской. Что-то, чего не видит никто. Девушкой руководило нечто большее, чем жажда восстановить справедливость. Невыносимая печаль во взгляде, каждый раз, когда она на мгновение уходила в себя, ярко говорила о ее состоянии, но не о причинах этого. Вена знала то, чего не знали другие и, как ни прискорбно, даже ему не была готова открыть всей правды. А впрочем, что здесь особенного? Они недостаточно близки, недостаточно долго знакомы и слишком мало знают друг о друге, чтобы безоговорочно доверять. Однако он был уверен в том, что девушка ему не навредит — не потому, что та недостаточно сильна или умна, просто не из тех, кто способен на подобное. Хотите — верьте, хотите — нет, но парень чувствовал это всем своим естеством и ничто не могло поколебать его уверенности.


Прошел час и, наконец, они выбрались из душного автобуса. Вена с шумом втянула легкие в воздух. К ней наконец вернулась способность свободно дышать.


— Ты не очень хорошо ладишь с транспортом, правда?


— Только в жаркую погоду. Укачивает немного. Нужно перевести дух… — пройдя к берегу, она резко села на траву.


— Может я пойду вместо тебя? Ты быстрая, сможешь убежать, они тебя и не заметят… — парень хотел продолжить, но Вена прервала его.


— Именно поэтому идти нужно мне. Джек, у тебя замечательная семья, сестра… Ты нужен им. Я не могу подвергать тебя такой опасности.


— А себя можешь? В чем дело?! Почему ты считаешь, будто твоя жизнь недостаточно важна?! — девушка закусила губу до крови, — Почему ты молчишь?!


— Ты многого не знаешь… И, лучше бы тебе так никогда и не узнать. Прошу, не задавай больше вопросов. Если придет время — ты сам узнаешь ответы на них, а, если же нет…


— Так никогда и не узнаю? — иронично спросил парень, издав истерический смешок.


— Именно, — подтвердила Вена со всей серьезностью, — Я уже говорила. Неведение — лучший выход из всех возможных для тебя. Узнав то, что не должен был, ты перестанешь быть нормальным. Многие перестают спать и со временем теряют рассудок. Правда слишком жестока и безумна. Лишь немногие, познав ее, смогли остаться теми, кем были.


— И я не из их числа? А что насчет тебя? Ты смогла? — девушка подняла лицо к небу, невидящим взором изучая облака.


— Мы все меняемся — это необратимо. Меняется то, как мы видим и слышим, как воспринимаем ту или иную действительность, меняются наши чувства и реакции на что либо. Остановить эту бесконечную цепочку перемен можно лишь одним способом — смертью. На то она и смерть. Так или иначе, мы никогда не останемся теми, кем мы есть. Другими словами — нормальности не существует, это — миф. Однако человек, лишившись рассудка, сам перестает помнить, кем был раньше, не осознает он и текущее свое положение. Для него не существует понятий времени. Любые события — туманны и спутаны, лишены обоснованных или вызванных чем-то чувств. Сознание его подобно испорченной кинопленке, которую, словно аппликацию, пытается починить неумелый младенец. Представляешь, что будет, прокрути мы ее?


Еще от автора Александра Андреевна Ведьмина
Жертвенность

Эта книга — не просто сказка о добре и зле, кровавых убийствах и предательствах, тайнах рода и неожиданных открытиях упавших на голову нашей бедной героини. Избавление от тьмы — это погружение в себя. То, что вы прочитаете, безусловно является выдумкой, но значит ли это, что все, что там написано — неправда? В каждом скрывается душа, наполненная светом, а как нам известно, где свет, там и тьма… В каждом из нас живет демон, питается нашими страхами, подозрениями, обидами, завистью и ненавистью, возрастает и жаждет захватить нас целиком.


Тринадцать творений Фабера Дьяболи

Эта книга — не просто сказка о добре и зле, кровавых убийствах и предательствах, тайнах рода и неожиданных открытиях упавших на голову нашей бедной героини. Избавление от тьмы — это погружение в себя. То, что вы прочитаете, безусловно является выдумкой, но значит ли это, что все, что там написано — неправда? В каждом скрывается душа, наполненная светом, а как нам известно, где свет, там и тьма… В каждом из нас живет демон, питается нашими страхами, подозрениями, обидами, завистью и ненавистью, возрастает и жаждет захватить нас целиком.


Рекомендуем почитать
Философский экспресс. Уроки жизни от великих мыслителей

Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.


Письма о русском экзистенциализме

В книге предпринято исследование русских версий экзистенциализма – философии существования человека. К русскому экзистенциализму, помимо общепринятых фигур – Н. Бердяева (1874–1948) и Льва Шестова (1866–1938), автор относит и М. Бахтина (1895–1975), создателя диалогической философской антропологии. Образы русских мыслителей приобретают особую выразительность благодаря сравнению их учений со взглядами Ж.-П. Сартра (1905–1980) и А. Камю (1913–1960). Свободное использование Н. Бонецкой жанра «философического письма», созданного П.


Недолговечная вечность: философия долголетия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Существование Бога

«Существование Бога» – главный труд авторитетнейшего современного британского аналитического философа и теолога Ричарда Суинберна. Цель данной книги – попытка индуктивного доказательства бытия Бога, оценка вероятности того, что суждение «Бог существует» истинно, а также обзор и интерпретация традиционных доказательств бытия Бога, критика контраргументов и формулировка собственного варианта теодицеи. Опираясь на данные современной науки, автор создает тщательно продуманную программу естественной теологии.


Несчастная Писанина

Отзеркаленные: две сестры близняшки родились в один день. Каждая из них полная противоположность другой. Что есть у одной, теряет вторая. София похудеет, Кристина поправится; София разведется, Кристина выйдет замуж. Девушки могут отзеркаливать свои умения, эмоции, блага, но для этого приходится совершать отчаянные поступки и рушить жизнь. Ведь чтобы отзеркалить сестре счастье, с ним придется расстаться самой. Формула счастья: гениальный математик разгадал секрет всего живого на земле. Эксцентричный мужчина с помощью цифр может доказать, что в нем есть процент от Иисуса и от огурца.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.