А он продолжал жечь эту руину. Наконец он обратился к Бенедику Бенедикту, задав свой единственный вопрос.
— Ничего, — услышал он в ответ.
Затем он развернулся и стал возвращаться на автопилоте. Он заглянул в свою аптечку.
— …потом он хотел ударить из пушек на корабле «Валлаби», но я успел раньше, — рассказывал Линкс.
— Нет, — возразил Бенедик.
— Что ты этим хочешь сказать? Я был там, — удивился Линкс.
— И я там присутствовал некоторое время. Мне необходимо было проследить, что он чувствовал.
— И что же, — спросил Линкс.
— Он вошел в корабль к щенку Дилки, взял его на руки и сказал «Прости».
— Что бы там ни было, а он мертв. Мы, наконец, покончили с ним, — сказал Сандор.
— Да.
— Да.
— Давайте выпьем за удачно проведенную операцию, прежде чем расстанемся навсегда.
— Да.
— Да.
И они выпили.
И хотя от корабля «Валлаби» и его капитана мало что осталось, сотрудники ЦМР обнаружили и идентифицировали синтетическое сердце, которое продолжало неритмично биться среди раскаленных обломков.
А Карго все же был мертв.
Ему следовало знать, против чего он пошел. Ему надо было обратиться к соответствующим властям. Как мог он тягаться с человеком, которому были подвластны ключи от любого мозга. Сразиться с человеком, на счету которого сорок восемь человек и семнадцать чуждых ему форм жизни. Справиться с человеком, который знал каждую чертову улицу в своей галактике.
Ему не следовало связываться с Сандором Сандором, Бенедик Бенедиктом и Линксом Линксом. Не следовало…
Так как их истинные имена, конечно, Тицифон, Алекто и Мегера. Это три фурии. Они возникают из Хаоса и навлекают Возмездие.
Они приносят позор и несчастье тем, кто нарушает законы и сходит с праведного пути, кто оскорбляет свет и губит живое, кто прибегает к сокрушающей силе Пламени, затевая опасные игры слабыми руками смертных.
