В народе царил великий переполох. Настала пора принимать решение. Старейшины обсудили избранных, и жертва была определена, несмотря на недовольство Риллика — самого почтенного из племени.
Молодую девушку отвели в грот и в клубах дыма накормили листьями Забвенья.
Риллику этот процесс очень не понравился.
— Хватит нам постоянно идти на уступки, — горячился он. — Сколько можно терпеть!
— Так мы поступали всегда, — возражали все остальные, — каждую весну и каждую осень.
И они обеспокоенно подняли взоры на небосвод, где солнце возвещало начало нового дня.
Бог уже двигался через Великий лес.
— Пора уходить, — сказали Старейшины.
— А кто-нибудь из вас задумался хоть однажды — может стоит остаться и узнать, что станет вытворять этот чудовищный Бог? — упорствовал Риллик.
— Довольно с нас твоих вздорных речей. Либо пойдем вместе, либо можешь оставаться один.
Риллик нехотя подчинился.
— С каждым годом нас становиться все меньше и меньше, — бормотал он, — наступит день, когда совсем никого не останется из-за этих жертвоприношений!
Но все только недоверчиво качали головами — привычное движение, наблюдаемое Рилликом на протяжении долгих веков.
Безусловно, они все с уважением относились к преклонным годам Риллика, но никто из них не разделял его суждений. Они бросили последний взгляд назад, когда солнце уже высветило фигуру Бога, восседавшего на лошади в звенящей золотой попоне со смертоносным копьем наперевес.
В гроте, где клубился туман, девственница в панике забила хвостом, стремительно вращая обезумевшими глазами под чешуйчатыми пластинками бровей. Она уже чувствовала божественное присутствие и принялась низко подвывать.
Они уже отвернулись и двинулись дальше через равнину.
Достигнув леса, Риллик приостановился, поднял переднюю жесткую лапу и, как бы продолжая следовать ходу своих рассуждений, произнес:
— Мне кажется, я еще помню те времена, когда все было наоборот.
